Восьмерка, которая не умела любить. Валерия Леман

следствие в настоящий момент, кроме пылких ревнивцев.

      Второе. Следует узнать все про самоубийство Каси. Сомнительно проводить связь между двумя этими смертями, тем более что их разделяет полгода, но, в конце концов, известие о гибели девушки-фотографа потрясло меня не менее, чем вероятность быть заподозренным в убийстве. Я просто должен знать все, включая то, на каком кладбище похоронили мою любовь. Дабы принести цветы на могилу.

      – Что ты там пишешь? – сварливо поинтересовался Заки, все еще выглядевший букой. – Опять разыгрываешь из себя детектива… А по-моему, самое для меня разумное – это, не откладывая дело в долгий ящик, купить билет домой и – «прощай, немытая Россия».

      – Ага, – хмыкнул я, – желаешь скрыться с места преступления? Интерпол выдаст тебя России, и следователь ехидно поинтересуется, отчего это ты так поспешно покинул страну, если никаким боком не замешан в убийстве? И как же ты объяснишь нашу нелепую погоню в три часа ночи за незнакомым человеком? Скажешь: «Господин следователь, я просто решил подурачиться, вспомнить детство, вот и погнался за каким-то дядькой, а того вдруг кто-то взял да и застрелил у нас под носом»? Разумеется, тебя сразу отпустят.

      – Заткнись! – огрызнулся неблагодарный и отправился на кухню.

      Почти сразу же оттуда появился улыбающийся Васек и, продемонстрировав солидные бумажные купюры в руке, заявил, что идет за коньяком, а за кастрюлями пока присмотрит Заки.

      Ну что ж, пока все шло как и ожидалось: Заки умирает от страха, Васек бежит за спиртным, а я думаю, что делать дальше.

      Из кухни донеслось бравурное пение. Я крикнул как можно громче: «Лучше постарайся вспомнить о той вечеринке!» И отправился в сад – закапывать наши мокасины, «наследившие» на месте преступления. На всякий случай.

      Исчезновение Заки

      Когда Васек вернулся с целой батареей коньяка, я смотрел телевизор – в вечерних новостях журналисты аналитически размышляли о смерти коллеги.

      Итак, следствие, по всей видимости, топчется на месте: Лиманскому никто не угрожал, он не был замешан ни в одном скандале, не казался удрученным или озабоченным. Жена его в шоке, сотрудники журнала – тоже. Никому не приходило в голову, за что можно было грохнуть такого милого и обаятельного парня. Просто песня.

      Откуда возвращался убитый среди ночи, оставалось неизвестным. Жене Константин позвонил вечером с работы и сказал, что задержится, поскольку договорился о встрече, связанной «с его расследованием». Что это за расследование, состоялась ли встреча, выяснить пока не удалось ни официальному следствию, ни журналистам, и теперь наверняка не один газетчик воспользуется данным фактом для эффектных заголовков типа: «Журналистское расследование – опасно для жизни!»

      В остальном нового для себя я не узнал – никто ничего не видел, никто ничего не слышал, народ мирно спал. Одна смазливая тележурналистка, правда, намекнула на гнусные инсинуации по поводу сексуальной ориентации Лиманского, но ее немедленно оборвали.