Пончик с гвоздями. Маргарита Южина

доказывать, что я не маньяк.

      – А почему подумали именно на вас? – посерьезнел Володя.

      – Как почему, как почему? Да потому, видишь ли, что, во-первых, погибшая была древней возлюбленной Акакия Игоревича, вот все и решили, что я из-за ревности просто не могла ее не пристрелить. А во-вторых, там еще на кассету засняли, как я ей угрожала. Вот и делай теперь, что хочешь!

      Володя отъехал к обочине и заглушил мотор.

      – Стоп, давайте по порядку. Значит, вы ей угрожали?

      – Ой-ой-ой, еще один сыщик выискался! Ничего это не значит. Правда же, Клавдия Сидоровна? – вдруг подал голос Жора.

      – Правда, Жорочка. Я, конечно, сказала той противной даме несколько слов, но… весьма учтиво… вежливо…

      – Конечно! Не будет же Клавдия Сидоровна в камеру бабу матом крыть! – здраво рассудил тот.

      – Нет, ты не понял, камеры ставились так, чтобы о них никто не знал. И я не знала, что наш разговор записывается.

      Володя поелозил на автомобильном сиденье и облегченно развел руками.

      – Ну, тогда никаких проблем. Если про камеры никто не знал, надо просто просмотреть все записи. Возможно, там есть и преступник.

      – Вовочка! Ты умница! Сейчас едем к Агафье Эдуардовне, и я устрою ей выволочку. Надо было сначала все записи просмотреть, а потом уже наговаривать на честную женщину! – воскликнула Клавдия и потерла ладони.

      Володя снова завел машину, и они покатили в загородный дом престарелой леди.

      – Коленька, привет! – бабочкой впорхнула в холл Клавдия Сидоровна. – Хозяйка дома?

      – А где ж ей быть! Так она не велела к ней никого пускать, – замялся охранник и косо посмотрел на Володину машину, возле которой вежливо скалили зубы два молодых мужчины внушительных размеров.

      – Меня она примет. Она просто-таки возрадуется моему приходу.

      – Ага! Вас она велела совсем не пропускать. Так и сказала: этих Распузонов гони в шею.

      – Будем считать, что я через камин просочилась, – нахмурилась Клавдия Сидоровна и грозно двинулась вперед. Коля даже не рискнул ее остановить. Но сопровождавшие ее мужчины остались возле машины – пока накалять ситуацию не было нужды.

      Агафья Эдуардовна восседала в своей комнате на кушетке, хлебала кофе и тоскливо перелистывала журналы с обнаженными мужскими торсами.

      – Так, я хотела серьезно поговорить… – ввалилась в комнату Клавдия Сидоровна и уселась напротив. – Вы уверены, что это я пришибла вашу гостью, так? Раз вы узрели мой разговор с убиенной на своей кассете, так почему же вы не просмотрели всех записей? Не может быть, чтобы там не засветился кто-то посторонний. Давайте еще раз вместе посмотрим.

      Хозяйка дома поджала губы и напыщенно уставилась в окно. Она изо всех сил старалась выглядеть обиженной, но это у нее с каждой минутой получалось все хуже. В конце концов, с Клавдией Сидоровной она была знакома гораздо ближе, чем с погибшей, и Распузоны уже однажды спасли ее от большой беды. И вообще, по большому счету, она была не права, когда обвинила Клавдию в тяжелом грехе убийства.