Утро вечера дряннее. Светлана Алешина

как рука моего спутника вспорхнула к моему плечу и, с нежной фамильярностью потрепав его, быстро опустилась.

      – Ситдаун, плиз, – слащаво улыбнулся Ежов, падая на обитый пятнистым гобеленом стул.

      Жора отодвинул мой стул. Я села. Два других места за нашим столом заняли Поплавский и Бригитта. Еще через секунду к нашему столу подошел высокий худощавый парень в коричневой футболке и кроссовках.

      – А-а, Женька, – протянул ему барственным жестом свою мускулистую руку Ежов. – Славик!

      Славик откупорил бутылку шампанского и разлил по фужерам. Мы дружно чокнулись и выпили. Тут к нашему столу приблизился еще один парень, с головой, напоминающей яйцо, и жадными волчьими глазами стального цвета. Он уставился на меня, словно мы были знакомы. Я намеренно не замечала его долгого пристального взгляда.

      – Рудик прислал, – подобострастно улыбнулся Ежову, весь сжавшись в порыве самоуничижения, Женька, – знакомься, Никита.

      – А сам Рудик? – снисходительно поинтересовался Ежов.

      – Отдыхает, – ответил за Женьку Поплавский, – мы с ним вчера здорово накачались. Ну, ты-то меня знаешь, – гордо приосанился он, но тут же вновь развалился на стуле, – я наутро, как огурец. А вот Рудик…

      Раздался ядовитый смешок.

      – Ну, мы-то знаем, какой ты герой, – с холодной иронией откликнулся Ежов, бросив на Поплавского насмешливый взгляд, – ты, Никита, садись. Оля, – вдруг обратился он ко мне, – как он тебе, нравится?

      Последнюю реплику Ежов произнес развязным тоном. При этом манерным жестом приобнял меня за плечи и заглянул в глаза. Я попробовала высвободиться.

      – Лешка где? – спросил у Женьки Ежов.

      – Тел… то есть девчонками занимается.

      – Пойду проверю, – осушив еще один фужер шампанского, Ежов развинченной походкой направился к сцене. Женька и Никита лениво поплелись за ним.

      – Все-таки вы, деятели шоу-бизнеса, – жеманно улыбнулась молчавшая до сих пор Бригитта, – иногда бываете такими грубыми!

      Она брезгливо выпятила густо накрашенные губы и стрельнула глазками в Поплавского. Но тот явно не был сторонником геронтофилии, скорее наоборот – поклонником буйно цветущей юности.

      – Ой, матушка, – фамильярно похлопал он ее по голой спине, так что она скорчила недовольную мину, – не иногда, а почти всегда. А что делать? – бросил он на меня полный сожаления взгляд, – работа такая. Сплошные допинги, грубости, истерии…

      – Что нам готовят мальчики? – с материнской интонацией в голосе осведомилась Бригитта.

      – Композиции с последнего диска, насколько я в курсе… – небрежно произнес Поплавский.

      – А «Я тебя не скоро разлюблю» там есть? – с наивным интересом спросила Бригитта.

      – Есть, – еще более вальяжно раскинул свои члены на стуле Поплавский. – Черт, стулья неудобные здесь! Игорь, – крикнул он в глубину темного зала, – кресло мне принеси!

      Я заметила в дальнем правом углу высокую фигуру,