Утро вечера дряннее. Светлана Алешина

стала наблюдать за происходящим. Девчушки за стеклом задергались под слышную им одним музыку. Я поняла, что Ежов слушает их через наушники, которые он нацепил на голову.

      Через некоторое время в комнату вошла Света с подносиком, на котором стояли две чашки. Одну она поставила на горизонтальную часть пульта для Ежова, а вторую подала мне. Здесь было не так скучно, как в приемной, и хотя я не слышала ни музыки, ни голосов девушек, было довольно интересно наблюдать за их телодвижениями.

      Андрей Николаевич тоже смотрел за стекло, не обращая на меня никакого внимания. Даже не извинился, мерзавец, подумала я, втайне лелея мысль, что когда, наконец, представится возможность с ним поговорить, задам ему такие вопросики, от которых у него сыпь пойдет по всему телу. Только поэтому я и решила остаться и дождаться этого шоу-бизнесмена, сколько бы это ни отняло у меня времени.

      Ежов часто останавливал девушек и говорил им через микрофон что-то вроде:

      – Маша, живее, живее, что ты как спящая красавица!

      Или:

      – Клара, задом надо двигать, задом! У тебя же хорошая попка, покрути ею как следует.

      И еще:

      – Леночка, Леночка, не сутуль спину, сиськи вперед, позадорнее, ты не на поминках!

      И еще что-то в том же духе, ни слова не говоря о том, как они поют, как будто бы к их пению претензий у него не было. Я видела, что девушки улыбаются и что-то отвечают ему, потому что их губы шевелились, но слышал их только Ежов, так как он был в наушниках, а стеклянная стена не пропускала звуков.

      После того как я выкурила несколько сигарет, в студию вошла Света и что-то шепнула на ухо Андрею Николаевичу, которое он предусмотрительно освободил от наушника. Он кивнул, извинился передо мной, сказал, что сейчас будет и… исчез почти на полчаса.

      Я только вздыхала и продолжала строить планы мести, один страшнее другого.

      Наконец Ежов снова появился, накинув теперь на майку курточку. Подошел сначала к пульту и, не садясь на стул, прокричал в микрофон девушкам за стеклом:

      – На сегодня все свободны.

      Потом направился ко мне.

      – Прошу прощения, Ольга Юрьевна, – улыбнулся он своей некрасивой, подобострастной в этот момент улыбкой, – в сутках, к сожалению только двадцать четыре часа.

      Растягивая рот, он прижимал руки к груди, наверное, для пущей убедительности.

      – Похоже, что вы только что об этом узнали, – ехидно улыбнулась я.

      – Знаете что, – он задрал немного рукав куртки и взглянул на часы, – я перед вами провинился и хочу как-то загладить свою вину. Приглашаю вас в клуб «Матрица», там-то я уж целиком буду в вашем распоряжении хоть до самого утра.

      – Я бы могла управиться намного быстрее, – сухо ответила я. – Может, все-таки поговорим здесь?

      – Нет, – решительно заявил Ежов, – я просто обязан угостить вас. Кстати, там выступает «Вывих», посмотрите заодно.

      – Хорошо, – ничего не оставалось мне, как согласиться.

      А что делать?