Романовы. Последние дни Великой династии. Владимир Хрусталев

меня очень ласково:

      – А, милый Волков, что скажешь хорошего?

      Я доложил о цели моего прихода, и тогда Цесаревич пригласил подойти свою невесту, объяснил ей, кто я таков и зачем явился. Она, по-видимому, была рада подарку и милостиво отпустила меня, дав на прощание поцеловать руку. В Кобурге мы пробыли около трех недель, весело и разнообразно. Особенно оживлял собравшееся там общество своею веселостью и подвижностью великий князь Владимир Александрович. Там же видел я впервые императора германского Вильгельма II. Он держал себя не только скромно, но, по временам, прямо заискивающе. Дело доходило до того, что он самолично помогал надевать пальто великим князьям. Вообще чувствовалось, что он выбивается из сил, чтобы понравиться русской царской семье. Но особенных симпатий у нее он, кажется, не завоевал»¹⁰².

      Позднее императрица Александра Федоровна часто вспоминала этот счастливый день их обручения. В ее письме к Николаю II от 8 апреля 1915 г. мы читаем: «Мои горячие молитвы и благородные мысли, полные глубочайшей любви, витают над тобой сегодня в эту дорогую годовщину. Как время летит – уже 21 год! Знаешь, я сохранила это серое платье принцессы, в котором я была в то утро. Сегодня надену твою любимую брошку»¹⁰³. И через год в другом письме супругу на фронт: «Дорогой мой, более чем когда-либо я буду думать о тебе в 22-ю годовщину нашего обручения. Я хотела бы крепко обнять тебя и вновь пережить наши чудные дни жениховства… Сегодня я буду носить твою дорогую брошку. Я еще ощущаю твой серый костюм, запах его, у окна в Кобургском дворце…»¹⁰⁴. И даже в письмах царской семьи из Тобольской ссылки можно найти строки: «Сегодня 24-я годовщина нашей помолвки…»¹⁰⁵

      Не правда ли, такие браки совершаются разве что только на небесах!

      Перед отъездом в Россию Николай открылся перед невестой о своем мимолетном романе с Кшесинской, на что Аликс великодушно и мудро заметила, сделав запись 17 июля 1894 г. в его дневнике: «Я твоя, ты мой – будь в этом уверен! Ты пленен в моем сердце, и ключик потерян, и ты навсегда останешься там. Дорогой Ники!»¹⁰⁶.

      Тем временем состояние здоровья Александра III катастрофически ухудшалось. На консилиуме 4 октября 1894 г. врачи без колебаний решили, что больному осталось жить недолго. Пульс не падал ниже 100 ударов в минуту, отеки уменьшить не удавалось, положение осложнялось болезнью сердца, которую раньше вообще не замечали. Аликс по вызову срочно выезжает в Россию. В Берлине ее провожал император Вильгельм II. В октябре 1894 г. немецкие газеты писали о ней: «Она изволила получить всестороннее и прекрасное образование. Отличительной чертой ее характера является милосердие к страждущим и благотворение. Она очень любит читать, преимущественно путешествия и исторические сочинения. С русским языком она успела познакомиться настолько, что перед отъездом из Дармштадта довольно хорошо владела им».

      Аликс ехала в Крым как частное лицо. В Варшаве встречала ее родная сестра великая княгиня Елизавета Федоровна. Ксения Александровна 10 октября 1894 г. записала