Загадка последнего Сфинкса. Наталья Солнцева

опыта я предлагаю рассматривать как положительный момент. Это исключает штампы и гарантирует непредвзятость.

      Телефонный сигнал прервал их горячую дискуссию. Звонила Лидия Отрогина, мать парня, которого лет восемь назад отучил от наркотиков отец Матвея. Собственно, от отца и перешло к нему «по наследству» своеобразное хобби – наставлять на путь истинный трудных ребят.

      Отрогина спросила про Аркадия Ивановича, огорчилась, узнав, что он уехал из Москвы.

      – Насовсем?

      – Да, – сказал Карелин. – Будут жить с мамой в кубанской станице, выращивать виноград.

      – Какая жалость!

      Она в двух словах поблагодарила за сына. Сейчас ему уже двадцать шесть, характер сложный, но ни наркотиков, ни алкоголя не употребляет. Йогой увлекся, восточными духовными практиками.

      – Рад за него.

      Она не заканчивала разговор, хотя тема была исчерпана.

      – Может быть, я чем-то могу помочь? – на свою беду, предложил Матвей.

      Проклятая вежливость! От нее одни проблемы.

      – Ваш отец – мудрый и надежный человек, – ухватилась за предложение Отрогина. – Мне нужен был его совет по одному… деликатному вопросу. Пожалуй, я рискну обратиться к вам. Вы не против?

      Они договорились о встрече в кафе «Миранда».

      – Там готовят отличный грушевый пирог, – сказала она. – Вы любите сладкое? Я приду с подругой. Она бывшая балерина. Как вы относитесь к балету?

* * *

      В клубе «Ар Нуво» по пятницам собирались завсегдатаи.

      Александрину Домнину, мачеху эксцентричного художника, здесь называли Санди. Пышноволосая, высокогрудая, тонкая в талии, она одевалась в обтягивающие платья из ярких натуральных тканей – хлопка, льна, шелка – и с ног до головы увешивалась украшениями из полудрагоценных камней, серебра, перламутра и эмали.

      Сегодня на ней был длинный оранжевый наряд, от шеи до груди спускался каскад бус индийской бирюзы всевозможных оттенков, уши оттягивали тяжелые серьги из того же камня, а руки и пальцы были унизаны браслетами и перстнями. Высокая, небрежно уложенная прическа с висящими вдоль щек локонами делала очаровательную вдовушку похожей на восточную танцовщицу.

      – Привет, Санди! – помахал ей известный актер-комик Баркасов. – Иди ко мне!

      Над его столиком висел портрет Сары Бернар с пальмовой ветвью в руках. Баркасов обмывал полученный накануне гонорар за выступление и успел изрядно набраться.

      Домнина охотно приняла приглашение, опустилась на свободный стул. Благо их за столиком артиста было только два: значит, конфиденциальной беседе никто не помешает.

      – Ты демонически хороша! – выпалил комик, проглотив очередную порцию водки. – Баядера! Куртизанка! Что тебе заказать?

      – Текилу.

      – Фу, – скривился Баркасов. – Напиток, деточка, выбирают не по моде, а по вкусу. Впрочем, с такой красавицей нельзя спорить… ей следует подчиняться, с мазохистским наслаждением ползать у ее ног… целовать носки ее туфель.

      В узком кругу, куда входила и Санди, знали о склонности