Янтарная капля. Ярослава Шестова

конца. Я не смог рассказать ему.

      Только я, только я знаю, кто действительно виноват.

      – Итак, – убийственно тихий, но дрожащий голос, – произошло кое-что непоправимое,– она поднимает на нас глаза, обводит ими весь класс. Слезы текут вместе с тушью. Сейчас слезы очень даже к месту.

      – Клара Теченова, ваша одноклассница, сегодня утром попала в больницу. Она без сознания. С травмой черепа.

      Она сделала упор на последнее предложение. Внутри у меня похолодело. По классу прокатился вздох. Кто-то вставал, спрашивал что-то, а я не мог пошевелиться.

      Как же это так…

      – Тихо, всем тихо! – учительница замахала руками,– Это произошло неподалеку от нашей школы, возле гаражей. Там была группа молодых людей.

      Еще один общий вздох. Мы что, в театре? Меня начало все это раздражать. Когда же этот балаган прекратится?..

      – Кларочек повезло, что подоспел еще один молодой человек, который вызвал скорую!

      Класс было уже не угомонить. Все галдели, перекрикивая друг друга. Тимка повернулся ко мне, его брови были в два раза выше, чем обычно.

      – Во дела! Не, ты прикинь, как тем достанется, кто все это учудил!

      – И это человек, на счастье Клары, был всем нам знакомый Юра Власенков!

      Как будто премию вручают, честное слово. Я раздраженно кивнул на одновременный поворот однокласснических голов. У меня вертелась только одна мысль: прекратите!

      Что происходило дальше, я не помню. Кажется, бессонные ночи, когда я лежал на своем коротком и узком диване, моля все силы Вселенной, чтобы она не скончалась, чтобы не осталась калекой, уродом. Могло произойти все что угодно, а узнать об этом было выше моих сил – я не решился бы на это. В случае летального исхода я мог в том состоянии выйти в окно.

      В голове раз за разом проигрывались те события – вот летит одна ледышка, другая, третья. Я просто бегу следом, как все. Повинуясь влиянию этой толпы, я тоже наугад хватаю что-то с дороги и кидаю. А дальше – замедленное кино – все пролетают мимо, она спотыкается, и вслед за всеми, чуть отставая, повинуясь глупой бессмысленности, нелепой случайности, попадает ей то ли в лоб, то ли в висок. Один я это видел.

      – Слышь, Серый, она вырубилась походу.

      – Ты че, гонишь?

      – Да не, смотри.

      Серый, потирает свои мозолистые ладони, перевязанные поперек, мелкие глазки его бегают туда-сюда, как маятники.

      – Че, серьезно?

      – Мощно ты, конечно. Имей в виду, я с копами встречаться не намерен, – высокомерно произносит Санек.

      Никто бы не поверил, что это сделал я. Так пусть они так этого и не узнают. Я бежал сзади, они не видели, у них нет доказательств.

      И, как последняя сволочь, промолчал.

      Я спал. Все остальные дни до Нового года прошли как в тумане, да и праздник не принес ожидаемого облегчения.

      Надев куртку, без шапки и шарфа, в одних кроссовках, нарочно истязая себя, шел я по городу. Не видел перед собой ничего. Меня даже не беспокоила мысль, что кто-то другой узнал о моих семейных обстоятельствах. Не беспокоило, как. Этот кто-то сейчас находился на грани жизни