Паркер Джонс, помоги. Мария Игоревна Чинихина

отец у Славика состоятельный человек. Я заплачу.

      – Я сказал, никаких Славиков! – Олег отшвырнул руку Леры, будто это неодушевленный предмет, и забарабанил по спинке желтого кресла. Теперь его личная мелодия ускорилась, стала агрессивной.

      – Хорошо, – сдалась она. – Чего ты хочешь?

      – Помнишь, что было той ночью?

      Плечи Леры дернулись. Она сузила глаза и расправила юбку, на которой расползалось горячее кофейное пятно.

      – Нет, не помню, – соврала она Олегу.

      Но она помнила. Каждую минуту и до мельчайшей детали. Как Олег привел ее в родительскую спальню. В просторной комнате, подсвеченной торшером, крутилась на старом виниловом проигрывателе пластинка. Какая–то женщина протяжно пела по–английски. Они с Олегом танцевали под блюзовую мелодию, пили из тонких бокалов и Олег, обнимая ее, шептал на ухо жаркие глупости. Он говорил и нежно, и шутливо, будто бы все было взаправду. И Лера верила его искренности до тех пор, пока утром в школе Олег не прошел мимо нее, когда она окликнула его.

      И сейчас взрослый Олег смотрел на нее сверху вниз и долбил спинку ее кресла как дятел. Он, конечно, и не знал, сколько слез она пролила, сколько раз пыталась убедить себя – «забуду, забуду, забуду», а забыть не получалось.

      Костик отложил книгу и постучал пальцем по циферблату наручных часов. Потом он со скучающим взглядом зевнул и демонстративно посмотрел на стену, где висела огромная карта Европы.

      – Лера, мы знаем правду, – с нажимом произнес Олег, обнял Леру и, касаясь сухими губами мочки уха, спросил. – Павлик мой сын?

      – Павлик – сын Максима, моего мужа, – как можно увереннее ответила Лера.

      – Неа, – покачал головой Олег. – Я видел мальчика. Он похож на меня. Русоволосый. Глаза карие.

      – Ты ошибаешься, Олег. Мне нужно идти…, – Лера встала.

      – Я не разрешал! – Олег пихнул ее обратно в кресло. – Мы организуем наружку за Паркером Джонсом, но взамен ты позволишь мне и Костику прогуляться с Павликом, мы сводим мальчика в кино, купим ему подарок.

      – У Павлика все есть, – Лера снова попыталась встать. Мысленно она позвала Пака–защитника. И серая тень возникла на карте мира: Пак словно владел всеми континентами. Но тень не двигалась, не бросалась спасать. А защита была необходима, потому что Олег, крепко ухватив Леру за локоть, презрительно процедил сквозь зубы:

      – Можешь отрицать очевидное, только мы с Костиком знаем правду и скоро получим доказательства.

      – Это шутка? – спросила Лера.

      – Нет, – ухмыльнулся Олег. – Мы же не в школе.

      – Пусти меня, – Лера попыталась вырваться. – Не нужно было приходить.

      Олег, пренебрежительно скривившись, отпустил ее. Лера потерла свой локоть. Олег будто бы притворялся, что говорит серьезно. На самом деле он, как и в школе, смеялся над ней и втягивал в игру, где в качестве главного приза, как вишенку на торте, разыгрывали ее сына. Ее Павлика. Мальчика, которому Максим посвятил песню и который был нужен другу Олега Костику.

      Олег