Из вечности в лето. Борис Кривошеев

из стороны в сторону.

      – Что это? – Дмитрий растерянно затопал на месте, скользя взглядом по стенам и потолку.

      Лиза выглядела очень довольной произведенным впечатлением.

      – Красиво, да? – сияя, пропела она. – Очередное увлечение Рафаэля: компьютерная стеклография плюс пространственный дизайн…

      – Господа, я разочарован! – перебил ее Рафаэль. Он неожиданно вплыл в комнату, проскользнул между Лизой и Дмитрием, пролился на пол и, распластавшись на спине с раскинутыми в стороны руками, воззрился на них с крайней степенью осуждения во взгляде. – Вы обнаруживаете преступное неумение правильно созерцать прекрасное в его тонких проявлениях и эссенсуальных качествах! Кроме дешевого трюка с включением света, Лиза, милая моя, ты не сделала ни-че-го! – Рафаэль изобразил на лице одновременно невыносимое страдание и справедливое порицание. – Ну, кто же смотрит стоя? Трезвым? Да еще и в одежде? – он демонстративно развязал пояс и распахнул пеньюар, окончательно обнажив поджарое мускулистое тело. – Это просто неописуемый кошмар! Верх вандализма в отношении к потокам струящегося совершенства!

      – Рафаэль, – виновато склонилась к нему Лиза.

      – Нет! – отвернулся в другую сторону тот. – Я верил в тебя, думал, ты понимаешь! Как ты могла?!

      – Рафаэль!

      – И даже нет! – Рафаэль решительно перевернулся на живот, демонстрируя татуировки в кельтском стиле на ягодицах.

      – Ладно, – Лиза взяла Дмитрия за руку, – если ты намерен играть Гамлета, то мы, пожалуй, пойдем.

      Рафаэль подскочил, изящно сбросив пеньюар с плеч, и, приняв позу Аполлона, стреляющего из лука, оглушительно взвизгнул:

      – Ни в коем случае! Мы еще не договорили, – он обмяк и понизил голос. – Так и быть, я забыл о вашей брутальной некомпетентности, хотя мне и стоило это несоизмеримых внутренних усилий! Чай или может все-таки молоко?

      – Чай, – улыбнулась Лиза.

      Рафаэль стремительно исчез и вернулся через пару минут с маленьким чайным столиком на невысоких ножках, поставил его на пол в центре комнаты и приглашающим жестом подозвал Лизу и Дмитрия.

      – Итак, – сказал он, разливая по китайским чашечкам крепко заваренный черный чай с отчетливым запахом дыма, – понравилось?

      – Весьма впечатляет, – кивнул Дмитрий.

      – Да, – важно протянул Рафаэль, – сейчас это модно. Но меня подобный экзерсис со стеклом заинтересовал только в рамках моего основного увлечения. Лиза успела рассказать?

      – Нет.

      – Нет?! Прелестно! – Рафаэль картинно сложил ладони у самого сердца. – За что я всегда ее больше всего ценил, так это за умение вовремя промолчать. Секунду! – он метнулся в соседнюю комнату и через мгновение трепетно внес на руках красивый ларец светлого дерева, достаточно большой, но изящный. – Вот! – сказал Рафаэль, впав в состояние пароксизма любви и нежности. – Это одни из первых! – Он поставил ларец на пол рядом со столиком и с чувством погладил резную крышку. – Шестьдесят семь лет, молодой человек! Шестьдесят семь лет! – Рафаэль возбужденно вытер