Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима. Ирина Бороган

реальной или воображаемой угрозой, исходящей от русских политических эмигрантов.

      1924 год Зарубин провел в Харбине. Наступило и прошло лето, и в сентябре Василию уже казалось, что он понемногу привык к новому месту. По утрам он добирался на работу с окраины пешком, и город напоминал ему Москву, где его семья жила до Первой мировой войны. Та же разномастная архитектура в провинциальном стиле: в основном двух- и трехэтажные дома с кирпичными нижними и деревянными верхними небрежно надстроенными этажами. Отсюда Зарубин шел в более фешенебельную часть города на холме, известную как Новый город. Здесь были дома побогаче и посовременнее: с огромными окнами, изящными коваными решетками и фантазийными входными дверями в стиле ар-нуво. Городовые в царских мундирах патрулировали улицы, носившие русские названия, и охраняли магазины с вывесками на дореформенной кириллице. Это походило на путешествие в прошлое: в России приближалась седьмая годовщина Октябрьской революции, уже четыре года как закончилась кровопролитная Гражданская война, но Харбин, казалось, ничего этого не заметил.

      Молодой человек в потертом костюме, он казался своим в этом провинциальном городе. На самом деле он был вражеским агентом в чужой стране. Россия находилась в 500 километрах к северу – под русскоязычными надписями в витринах Зарубин видел китайские иероглифы.

      Больше 20 лет назад царь арендовал у Китая полосу земли для строительства железной дороги, которая должна была соединить Транссибирскую магистраль с Владивостоком. Административный центр новой железнодорожной ветки, проходившей по территории Китая, разместили в рыбацкой деревушке Харбин. Прибывшие туда инженеры быстро выстроили город в русском стиле – с православными церквями, русскими школами и типичной планировкой улиц. С разрешения китайских властей в городе действовала русская администрация. К началу Первой мировой войны Харбин превратился в типичный русский город средней величины.

      После того как октябрьской ночью 1917 г. большевики захватили власть, в город начали прибывать тысячи беженцев.

      Из Центральной России бежали на запад – либо морским путем через Крым и Константинополь, либо северным путем через Финляндию – в надежде добраться до Берлина или Парижа или хотя бы до Праги и Белграда. Те же, кто находился в восточной части страны, искали спасения в Китае; и многие из них осели в Харбине. В результате к 1924 г. в городе проживало более 100 000 русских эмигрантов. Китайцы согласились сохранить прежние порядки, позволив царским чиновникам и дальше управлять городом. Вот почему, когда Зарубин приехал в Харбин, тот продолжал жить привычной дореволюционной жизнью.

      Благодаря такой политике китайских властей многочисленные белогвардейские организации – остатки войск, сражавшихся против Красной армии, – чувствовали себя в городе в безопасности. Они считали, что борьба за Россию еще не закончена, оставались в Харбине и терпеливо выжидали благоприятного момента, чтобы вернуться на родину.

      Дзержинскому