Неандертальца ищу. Роман-идиот. Первая часть. Вячеслав Киктенко

на ходу, идёт с достоинством…

      ***

      Любовь и Понимание, Достоинство и Серьёзность – вот вещи, которые нас держат на этой земле.

      ***

      А вообще… да все мы, по большому счёту, «обтрёхались»!

      Вот только сказать об этом с достоинством и серьёзностью, а главное – с Любовью не можем… или боимся.

      А дети не боятся.

      Но ведь все – друг друга! – поймут. Ибо все сами такие же, обтрёханные… и, в конце концов, на земле это не более чем физиологический факт – ну обкакались, ну, не вышло нечто, намечтанное в юности… так ведь у всех, по серьёзному счёту —

      Не вышло.

      ***

      …так, во-первых… что скажут одноплеменники? Странная, беловолосая, лядащенькая – кому и как пригодится в их племени? А главное, она же из Других! С ними запретили общаться сами Великаны. Велели не враждовать, не убивать их, но и не общаться.

      У Зуба был, правда, в запасе один, но мощный довод: сам Родоначальник племени Ур – его лучший друг. И, судя по всему, после его смерти именно Зуб должен стать Родоначальником. Но другие, особенно злобный и завистливый Урыл? Он почему-то возомнил, что после смерти Пикальки Зуб зарится на его жену Угляду.

      Она была хорошая женщина, добрая, отзывчивая, но Зуб от неё ничего другого не хотел, как только пригляда, да и то иногда, за его малышками, когда удалялся надолго. Но и то ведь сказать, подрастали старшие дети, особенно смышлёный не по годам Лоб, и теперь Зуб всё реже просил соседа об услуге. Но, затаивший однажды злобу Урыл, был способен на многое.

      Правда, за Зуба могли сказать своё слово Искр, Бег и Быстр – лучшие из охотников, друзья Зуба. Их слово куда весомее корявенького и трусоватого Урыла.

      Да, большинство, скорее всего, будет за него на Совете. Но… она ведь – Другая! Такое очень редко бывало. Хотя и бывало – рассказывали старики – Другие живали в их племени, это верно. Но, как правило, недолго. Слишком разные они, люди с тех берегов. А может, и с разных планет…

      ***

      А вот ещё два выдающихся «прокола». Возьмём для примера Владимира Набокова…

      Он вполне оценён, и ныне, сдаётся, даже переоценён как прозаик. Но, что ни говори, простоял он свою жизнь с редким достоинством. Повезло ему – в лагерях не парился, на войне не умирал. Родители увезли юношей в Европу и там, с его недюжинным даром, он смог достойно простоять всю долгую жизнь, ярко пронести над миром творчество. Особенно поэтическое. Это моё мнение, не навязываю. Но и в стихах, и в прозе он, вполне благополучный гражданин мира, вынес диагноз человечеству: «обтрёхались» мы по большому счёту, как цивилизация.

      ***

      А вот проза Геннадия Головина, нашего современника, досадно недооценённого прозаика – русского, советского. Он, в отличие от блистательного Набокова, образно говоря, стоял по горло в дерьме, но, что самое поразительное, сумел – в нищете, бездомье и длительном непечатании – простоять с поразительным достоинством.

      Перечитать хотя бы дивную повесть «Анна Петровн