Неандертальца ищу. Роман-идиот. Первая часть. Вячеслав Киктенко

отеля, и вдруг…

      Каким-то невероятным образом, помимо своей воли, он вдруг проник в Код Мира, и, что самое потрясающее: «…его не убила бомба истины, разорвавшаяся в нём…»

      Он просто заорал на весь отель. Орал безумно, долго, вздулись все жилы, его разрывало от проникновения Истины. Сбежались служащие, постояльцы отеля, вызвали полицию, медиков. И когда, после четверти часа непрерывного нечеловеческого воя, он отчасти пришёл в себя и рассказал врачу-психологу то, что ему открылось, врач… умер. Не выдержал взрыва внутри себя «бомбы истины». И тогда Фальтер замкнул уста.

      Он не хотел быть убийцей.

      Из рассказа понятно, что сам Фальтер смог выдержать нахлынувшее на него лишь потому, что был необычайно силён и вынослив.

      «…весь его сильный склад (не хрящи, а подшипники, карамбольная связность телодвижений, точность, орлиный холод) … было из чего вычитать…»

      Интересно, что Фальтер в ходе витиеватых допросов, не желая открыть открывшееся ему, как бы намекнул, что сам-то код мира весьма прост, и его можно было бы выразить минимумом слов…

      ***

      Взявшись за разгадку этого рассказа, я понял (после нескольких кропотливых прочтений-перечтений), что тайна скрыта не только внутри этого рассказа, но и далеко вовне. Набоков литературно невероятно изощрён, его ассоциации и скрытые смыслы перемигиваются со всей мировой литературой, со всей человеческой культурой.

      Всю обозреть невозможно, но вот, попался, словно бы сам «вышел на ловца», изумительный рассказ Бредбери «В дни вечной весны».

      ***

      «…совокуплялся, преступал границы,

      И вновь грешил, чтоб всякий раз казниться…

      Но если жизнь, как Логос, наложить

      На совокупность всех совокуплений,

      Вглядись – ты ни грехов, ни преступлений

      Не разглядишь под жирным словом ЖИТЬ».

      (Из опусов Великого)

      * * *

      Мальчик 12-ти лет живёт в американском небольшом городке, в прекрасной семье. Он счастлив, его любят все, и он – бессмертен. Утром он ощущает всей кожей это счастье бессмертия и любви – луч из окна озаряет добрые родительские лица, падает на чашку молока, на утренний бутерброд, и это счастье – физическое. Он его ощущает с утра до вечера. А к вечеру уже – смертен. В чём дело?

      В тёмном овраге ли дело? В подружке ли однокласснице? Но ведь и овраг этот, и соседская девочка были всегда, сколько он себя помнит. Так в чём же дело?..

      Школа за оврагом, мальчик с соседкой всегда вместе ходили туда по мосту через овраг, и всё было прекрасно, но в этот день…

      В этот день на обратном пути у девочки сломалась туфелька… мальчик, разумеется, помог девочке… она его невинно обняла, а потом… а потом у мальчика что-то взорвалось внутри – девочка нежно и властно притянула его к себе, и – поцеловала.

      Вот и всё. Мальчик ещё не понял, что произошло, ещё не определился с местопребыванием своим – на небе он, на земле? Только вечером с ужасом осознал, что кончились дни вечной весны, кончилось бессмертие.

      А всего-то –