Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена. Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

я могу служить тебе – приказывай. Видишь, я больше не плачу, я уже спокойна.

      – Узнаю мою Нидию, – сказал Главк, целуя ей руку. – Итак, ступай к Ионе. Если ты разочаруешься в ее доброте, если я обманул тебя, можешь вернуться, когда захочешь. Я не дарю тебя ей, а только отдаю на время. Мой дом всегда открыт для тебя, дорогая. Ах, если б он мог быть пристанищем для всех одиноких и несчастных! Но если сердце говорит мне правду, я скоро призову тебя снова, дитя мое. У нас с Ионой будет общий дом, и ты станешь жить с нами.

      Дрожь прошла по телу слепой девушки, но она больше не плакала – она покорилась.

      – Иди же, моя Нидия, к Ионе, тебя проводят. Отнеси ей самые красивые цветы, какие можешь собрать. Я дам для них вазу. Извинись за то, что они так ничтожны. И еще возьми с собой кифару, которую я подарил тебе вчера, – ведь ты умеешь извлекать из нее такие чудесные звуки – и передай Ионе это письмо, в котором мне после долгих усилий кое-как удалось выразить свои мысли. Лови каждый звук, каждую нотку ее голоса, а потом, когда мы снова увидимся, расскажи мне правду, какова бы она ни была. Вот уже несколько дней, Нидия, Иона не хочет меня видеть. Тут есть какая-то тайна. Меня раздирают сомнения и страхи. Узнай, ведь ты такая умница и хочешь мне помочь, это удесятерит твою проницательность, – узнай причину такой немилости. Говори обо мне с ней как можно чаще, пусть мое имя всегда будет у тебя на устах. Говори ей о моей любви лишь намеками. Замечай, вздохнет ли она при этом, ответит ли тебе. А если она будет меня хулить, то запомни, каким тоном. Будь моим другом, умоли ее не сердиться на меня. О, как щедро заплатишь ты мне этим за то немногое, что я для тебя сделал! Ты меня понимаешь, Нидия? Ты еще ребенок, может быть, я говорил непонятно?

      – Нет.

      – Сделаешь ты это для меня?

      – Да.

      – Приди ко мне, когда нарвешь цветы, я дам тебе вазу. Ты найдешь меня в комнате Леды. Ну, моя красавица, ты больше не грустишь?

      – Главк, я рабыня, разве я могу грустить или радоваться!

      – Что ты говоришь! Нет. Нидия, будь свободна. Я дарю тебе свободу, пользуйся ей как хочешь и прости, что я рассчитывал на твое желание помочь мне.

      – Ты обиделся! Ах, за все блага свободы я не обидела бы тебя, Главк! Мой защитник, мой спаситель, мой покровитель, прости бедную слепую девушку! Ее не огорчит даже разлука с тобой, если она может помочь твоему счастью.

      – Да вознаградят тебя боги за твое благородное сердце! – оказал Главк, глубоко растроганный, и, не подозревая, какой огонь разжигает, он опять поцеловал ее в лоб.

      – Ты прощаешь меня, – молвила Нидия, – и не говори больше про свободу. Мое счастье – быть твоей рабыней! Ты обещал не отдавать меня никому…

      – Да, обещал.

      – А теперь я пойду собирать цветы…

      Молча взяла Нидия из рук Главка дорогую, украшенную драгоценными камнями вазу. Когда голос его умолк, она помедлила, боясь ответить, нашла его руку, поднесла ее к губам, опустила на лицо покрывало и быстро пошла прочь. На пороге она снова остановилась, простерла руки и прошептала:

      – Три счастливых дня, три дня невыразимой