Будь моим этой ночью. Кэтрин Смит

бархатом кушетке в центре комнаты. Густые, насыщенного оттенка волосы ниспадали ей на плечи. От этого зрелища губы у Шапеля пересохли, а сердце чуть ударилось о ребра, словно давая знать, что оно по-прежнему на месте.

      Все в облике Прю излучало жизнь и надежду, смешанную с отчаянием. Она выглядела такой хрупкой и уязвимой, что хотелось защитить ее и оградить от бед, и такой соблазнительной, что хотелось впиться в ее мягкую плоть лишь бы снова ощутить сладковатую горечь бытия.

      Уходи. Остатки здравого смысла требовали от него немедленно удалиться. Не для того он в течение четырех столетий противостоял соблазнам, чтобы поддаться им сейчас.

      – Только не позволяйте мне вас прогнать, мистер Шапель.

      От негромкого, медоточивого голоса по спине его пробежала дрожь, а ее слегка дразнящий тон заставил его стиснуть зубы. Шапель обернулся:

      – Мне не хочется нарушать ваше уединение, мисс Райленд.

      Прю улыбнулась, словно нашла его забавным. Дети и кошки забавные. Он же чудовище, с которым невинным девочкам вроде нее играть не следовало.

      Хотя девочкой ее можно было назвать лишь в сравнении с ним. Когда Прю поднялась с места, стало слишком очевидно, насколько она женственна. Шелк цвета слоновой кости облегал изящную грудь, подчеркивал плавный изгиб бедер.

      – Вы мне совсем не мешаете, – сказала она. – Пожалуйста, не обращайте на меня внимания и выберите себе что-нибудь почитать.

      Но разве можно было не обращать на нее внимания? Как вообще мог кто бы то ни было – пусть даже простой смертный – сосредоточиться на заголовках и содержании книг, чувствуя совсем рядом благоуханную женщину? Но отказ мог показаться ей странным, поэтому Шапель подошел к одной из многочисленных книжных полок и принялся их рассматривать. Однако это не отвлекло внимания Прю, напротив, она облокотилась о ручку кушетки и наблюдала за ним как за весьма занимательным объектом. Шапель тоже принялся следить за ней краешком глаза.

      Голова Прю приподнялась.

      – Вам было трудно заснуть?

      Вопрос звучал вполне невинно, хотя и отдавал излишним любопытством.

      – Нет. Я люблю бодрствовать по ночам, как сова. – Пожалуй, это было преуменьшением. – А вы?

      Она пожала изящными плечами.

      – Мне обычно спится лучше, когда вокруг светло. – Она виновато усмехнулась. – Глупо, не правда ли?

      Что-то кольнуло его в грудь, когда Шапель обернулся к ней и заметил ее смущенный взгляд. И куда только подевалась недавняя обольстительница?

      – Нет, – отозвался он, покачав головой. – Мне это не кажется странным. Я и сам днем сплю лучше.

      Уголки ее губ изогнулись в слабой, неуверенной улыбке:

      – Есть что-то в темноте, что внушает мне…

      – Беспокойство?

      Взгляд больших карих глаз переметнулся на него.

      – Да.

      Судя по всему, ей не хотелось продолжать разговор на эту тему, а Шапель не собирался и далее ее расспрашивать – иначе