Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй. Коллектив авторов

вперед прижатые вместе ноги и, высоко загнув носки, делают такой вид, словно видят их впервые.

      Берут перо, бумагу, чернила, не спеша усаживаются за стол и пишут: «Ньюфаундленд. Ньюфаундленд. Ньюфаундленд. Маня, Фаня, Таня… Да здравствует Великобритания… Геккель… Меккель… 0000000». А под этим раз пятьдесят расписываются с необыкновенно размашистыми росчерками и замысловатейшими завитушками.

      Ложатся на кровать, заложив под голову руки, долго исследуют цветочки на обоях и, догадавшись, что над цветочками этими старался, по всей вероятности, взрослый человек, искренно думают по его адресу: «Идиот».

      Становятся где-нибудь на видном месте, например посреди комнаты, гордо отбрасывают назад голову, широко раскрывают объятия – точно так, как это изображено на книге Бальмонта «Будем как солнце», и, слегка выпучив живот, подогнув колени и закрыв глаза, оглушительно зевают…

      Потом крестят рот, протирают пальцем глаза и, набрав в легкие много воздуха, выпускают его не сразу, а надув щеки и ударяя по ним ладонями: «Пвффу… Пвффу… Пвффу…»

      А то скучают еще и так.

      Одеваются с «художественным беспорядком», идут к морю и, вперив взор в какую-нибудь точку на горизонте, говорят меланхолически:

      – Жизнь – глубока и таинственна, как море. Жизнь – это Сфинкс.

      Встречают приятеля и говорят ему с широчайшей улыбкой:

      – А! Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Как делишки?

      Встречают подругу, вяло обнимают ее, вяло целуют и говорят:

      – Катя, я вас люблю безумно, я без вас…

      А на вялую просьбу Кати оставить ее в покое отвечают тоном ниже:

      – Не верите? Что ж, не надо. Доказать это нельзя.

      А то еще сидят в кафе, медленно глотают мороженое и, увидев на палке польскую газету, делают удивленные глаза и уверенно говорят:

      – Э! Польская литература, знаете, какая-то… такая. Без содержания.

      Ходят важно по улице, ритмически постукивают палкой и на мольбы нищего о подачке отвечают резонно:

      – Такой здоровый – работать надо.

      Зато люди деятельные скучают иначе…

      Ходят по улицам и читают вывески, плакаты, афиши, записки на воротах о том, что сдаются квартиры, и все это язвительно критикуют.

      Если же не критикуют, то поют: «Тра-ля-ля… тру-ту-ту… ди-ди-ди…» Причем из языка, губ, зубов и слюны заводят во рту полный оркестр.

      Кроме того, для деятельных людей существуют еще: оконные стекла, по которым можно часами барабанить пальцами, перочинные ножики, очень пригодные для вырезания или выцарапывания на подоконниках, столах, скамьях и стенах своих инициалов, а в случае надобности и полного звания с числом и годом в виде приложения; затем – брелоки, которые можно теребить сколько угодно, пуговичные петлички, в которые очень удобно протыкать поочередно пальцы обеих рук, и, наконец, телефон, в который, правда, пальцы протыкать излишне, но которым при умении тоже можно воспользоваться.

      Для тех же деятельных людей существуют также и объявления, которые можно читать нараспев; есть библиотечные книги с широкими полями, на которых можно откровенно подиспутировать