Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй. Коллектив авторов

намотал на вилку полуметровый макарон, сдобренный помидорным соком и посыпанный сыром.

      – Потому что вы же сами говорили, что я – самый хитрый из вас! – наконец-то смог ответить Сруль и поднял крючковатый палец.

      – Я всё равно хитрей всех! – возразил Срулю Грыць, откусывая сала. – Васька вон знает, можете кто угодно у него спросить. А тебя, Срулька, ни в жизнь никуда не допущу.

      Сруль принял услышанное сказанное за неизбежное должное, а Василий возразил:

      – Не самообольщайся, Гриц. Ты так же примитивен, как Джон, только у Джона сигара большая и кольт в заднем кармане, а у тебя, кроме меня, никого нет.

      Грыць невесело махнул рукой:

      – Краще самому, але з салом, ніж з твоєю клятою ікрою замість сала.

      – Ты, Гриц, без меня, как Франсуаза без своего Франсуа. Не советую забывать. – И довольный Василий снова обильно выпил и плотно закусил.

      Франсуаза, уже решившая, с кем изменить, но ещё не выбравшая, кому, традиционно откусила от лягушачьей ножки и улыбнулась ещё тоньше, чем дон Чарлеоне:

      – Измена потому и называется изменой, – соблазнительно програссировала она, – что носит непостоянный характер. А что может быть очаровательнее непостоянного характера?

      Джон потянул виски, затянулся сигарой и, не целясь, от бедра выстрелил из кольта в переносицу сонной мухе, отдыхавшей на потолке.

      – Терпеть не могу жуков, особенно в зале заседаний, буркнул он, явно щеголяя перед Василием своей решительной примитивностью.

      – Но это же муха! – картинно всплеснула руками Франсуаза и заела неизменным сыром. – Причём сонная. – Наконец-то она поняла, кому следует изменить.

      – Какая разница, как назвать раздражающий объект? – Джон равнодушно дунул в кольт и снова надвинул шляпу на глаза.

      Сруль тем временем продолжил гнуть свою линию:

      – Я, как самый – с чем вы не будете спорить, – жадный из вас, требую слова.

      Дон Чарлеоне блеснул широкозубой улыбкой и массивным чёрным перстнем на мизинце:

      – Ждём от вас разумного предложения, Сруль. Вы, разумеется, поддержите идею траттории?

      И почти незаметным ловким движением снял рекордно длинную лапшу с оттопыренного уха Василия.

      – А я всё равно жадней Сруля, – возразил Грыць, но никто не обратил на него внимания.

      – При всём моём сдержанном уважении к дону Чарлеоне, – продолжал Сруль, – траттория не выглядит лучшим вариантом. Слишком уж это специфично. Предлагаю кошерный ресторан.

      И, перекрикивая зашумевших, картаво добавил:

      – Эта идея сулит нам баснословные барыши!

      Василий заел из ложки, прополоскал горло из стакана и спросил саркастически:

      – А кто наладит бесперебойную поставку ритуальных младенцев?

      – Повякайте тут! – отозвался Джон и вытер ствол кольта рукавом Грыця. – Салун надо делать, и точка.

      – Вот именно! – осклабился Грыць. – Развякался. А ну закрыл рот!

      – Грыць,