Доктор Проктор и конец света (как бы). Ю Несбё

ли кто-нибудь, кто же пришил брюки господина Гальваниуса к стулу. Булле и Лисе, стоя на крыльце спортзала, видели, как школьники бросают испуганные взгляды то на директора, то на Трульса и Трюма, которые стояли бок о бок, сложив руки на груди, и угрожающе зыркали на остальных.

      – Никто не осмелится выдать Трульса и Трюма, – вздохнула Лисе.

      – Наверное, фрекен Стробе права, – сказал Булле. – Большинство людей хотят жить в мире и покое и заниматься своим делом, не вмешиваясь в дела других.

      Прозвучал звонок на урок. А может, это был звонок с урока. Какой странный сегодня день, подумала Лисе.

      На последнем уроке странностей прибавилось. Лисе вдруг сообразила, что именно было не так в спортзале. Понимание ударило ей в голову внезапно, словно снежок, брошенный Трульсом или Трюмом. Штандарт школьного оркестра! Она видела его сотни раз, и на нем всегда были вышиты желтые буквы: «Оркестр школы „Укромный уголок“». А когда они зашли в спортзал, надпись изменилась: «Орккестр школы „Укромный уголок“». В первом слове стало два «к»! Лисе похолодела. Разве такое возможно?

      Прозвенел звонок с урока, и Лисе повела Булле в пустой спортзал, где они подошли поближе к штандарту. Булле медленно прочитал все буквы:

      – О-р-к-е-с-т-р ш-к-о-л-ы У-к-р-о-м-н-ы-й у-г-о-л-о-к.

      – Но в первом слове была лишняя буква! – в отчаянии сказала Лисе. – Правда!

      Булле глубокомысленно сложил руки пирамидкой и обернулся к ней:

      – Может быть, доктор Проктор изобретет какое-нибудь средство, чтобы обуздать твое воображение, дорогая.

      – Воображение тут ни при чем! – крикнула Лисе.

      Булле примирительно похлопал ее по спине:

      – Успокойся. Ты знаешь, в чем разница между тобой и мной, Лисе?

      – Нет. Впрочем, да, знаю. Почти во всем.

      – Лисе, разница в том, что я, будучи твоим другом, слепо верю всему, что ты говоришь.

      – Наверное, потому, – сказала Лисе, – что я всегда говорю правду.

      Булле задумчиво посмотрел на штандарт:

      – Мне кажется, пора посоветоваться с нашими друзьями.

      – У нас нет друзей, Булле. Если не считать нас самих, у нас есть только один друг!

      – Значит, уже есть круг друзей, если хочешь знать мое мнение, – сказал Булле и стал напевать начало партии первого голоса «Старого марша корпуса егерей»[1]. Лисе не смогла устоять и поддержала его, напевая партию кларнета.

      И вот так, под звуки «Старого марша корпуса егерей», они прошествовали от школы на Пушечную улицу и по ней – мимо красного дома, где жила Лисе, мимо желтого дома напротив, где жил Булле, пока не оказались перед занесенным снегом по самую крышу синим покосившимся домом в конце улицы, – домом, где жил их единственный друг. Они прошли мимо голого грушевого дерева и постучали в дверь, потому что звонок, как всегда, не работал.

      – Доктор Проктор! – крикнул Булле. – Это мы!

      Глава 2

      Башмаки равновесия и лунные хамелеоны

      Однако дверь доктора Проктора осталась закрытой.

      – Ну

1

Один из самых известных маршей Норвегии, который исполняется при появлении королевской семьи. Его играют все школьные оркестры во время шествия в День независимости 17 мая. (Здесь и далее прим. пер.)