Крестики-нолики. Иэн Рэнкин

возьми, да ты ни в чем себе не отказываешь!

      – Не только себе, но и Крисси с детьми. За домом мы сооружаем пристройку. Там будет сауна или джакузи. Как раз сейчас это последний писк моды, и Крисси не терпится утереть нос соседям.

      Ребус отпил глоток. Отличное шотландское солодовое виски. Комната была заставлена дорогими вещами, но все они как-то плохо сочетались между собой. Стеклянные безделушки, хрустальный графин на серебряном подносе, телевизор с видеомагнитофоном, непостижимо миниатюрная стереосистема, лампа из оникса. Посмотрев на лампу, Ребус поморщился: они с Роной подарили ее Майклу и Крисси на свадьбу. А теперь Крисси с ним не разговаривает. Что ж, это ее право.

      – Кстати, а где Крисси?

      – А-а, поехала по магазинам. У нее теперь своя машина. Дети еще в школе. На обратном пути она их заберет. Останешься пообедать?

      Ребус пожал плечами.

      – Если останешься, мы будем рады. – Тут Майкл явно покривил душой. – Ну а как дела в участке?

      По-прежнему хватаете кого попало?

      – Кое-кого мы упускаем, зато им не удается прославиться. Кое-кого ловим – тем удается. В общем, все как обычно.

      В комнате стоял удививший Ребуса сильный запах печеных яблок, точно в дешевой лавчонке.

      Майкл продолжал:

      – Вся эта история с похищением девочек – просто кошмар.

      Ребус кивнул.

      – Да, – сказал он, – ты прав. Но мы пока не можем утверждать, что речь идет именно о похищении. До сих пор никто не попросил выкупа и не предъявил никаких других требований. Скорее всего, это обычный случай сексуального надругательства.

      Майкл вскочил с кресла:

      – Обычный?! Как можно называть такие ситуации «обычными»?

      – Это просто терминология, которую мы употребляем, Мики, только и всего. – Ребус снова пожал плечами и допил виски.

      – Но, Джон, – сказал Майкл, садясь, – у нас ведь с тобой тоже есть дочери. Ты так легко говоришь об этом деле, а мне о нем даже подумать страшно. – Он медленно покачал головой, выражая сим многозначительным жестом сочувствие чужому горю и одновременно облегчение от того, что до поры до времени это ужасное горе его не коснулось. – Страшно, – повторил он. – Подумать только, именно в Эдинбурге! Ведь даже представить себе невозможно, чтобы в Эдинбурге происходило нечто подобное, правда?

      – В Эдинбурге происходит многое, о чем никто и не подозревает.

      – Пожалуй. – Майкл помедлил. – Я был там всего неделю назад, выступал в одной гостинице.

      – Ты мне не сообщил.

      Настал черед Майкла пожимать плечами.

      – Разве тебе было бы интересно?

      – Может, и нет, – ответил Ребус, улыбнувшись. – Но я бы все равно пришел.

      Майкл рассмеялся радостно и удивленно, как смеются в день рождения или когда находят деньги в кармане старого пиджака.

      – Еще виски, сэр? – спросил он.

      – Я уж думал, ты никогда не предложишь.

      Ребус продолжал изучать комнату, а Майкл направился к бару.

      – Как тебя