Жертвуя счастьем. Беверли Кендалл

мгновенно ретировался. Алекс не ожидал от него такой прыти. Бедняга, наверное, боялся стать свидетелем кровопролития.

      Алекс перевел взгляд на Радерфорда и сразу же заметил его красные от гнева глаза и желваки на скулах. Выражение лица Джеймса ясно говорило о том, что это был не визит вежливости. Он приехал, чтобы сразиться с хозяином дома.

      – Ты так быстро вернулся из Лондона? – спросил Алекс, подняв брови.

      Однако Джеймс пропустил его вопрос мимо ушей.

      – Что, черт возьми, ты затеял? – накинулся он на друга. – Ты хочешь, чтобы я возненавидел тебя?

      Судя по выражению лица Радерфорда, он готов был ударить Алекса. Его взгляд пылал от ярости.

      Уголки рта Алекса слегка приподнялись. В это время суток он обычно был несколько расслаблен, но его язык оставался по-прежнему бойким.

      – Ну да, конечно, я все в своей жизни делаю только для того, чтобы понравиться тебе. И если ты меня вдруг возненавидишь, я просто умру от разочарования.

      Прежде такой ответ вызвал бы у Радерфорда взрыв смеха. Но сегодня Джеймс, взревев, бросился на Алекса. Однако Алекс хорошо знал своего друга и предвидел его реакцию. Он мгновенно вскочил на ноги, и Джеймс, пролетев мимо, наткнулся на письменный стол. Лежавшие на столе документы разлетелись в разные стороны. Чернильница подскочила и упала на стол, расплескав чернила. Слава Богу, брызги не испортили договоры морских перевозок, над которыми Алекс работал целую неделю.

      Алекс предусмотрительно отошел в дальний угол комнаты. Он был не настолько глуп, чтобы поворачиваться к Джеймсу спиной. Теперь их разделяло не только значительное расстояние, но еще и кресла со столиками.

      – Я вижу, ты уже поговорил с сестрой, – промолвил Алекс.

      Он не хотел ругаться с Радерфордом, но тот не оставил ему выбора.

      – Если ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, пока ты пытаешься уничтожить Шарлотту, то ты плохо меня знаешь! – угрожающе прорычал Джеймс и пошел на Алекса.

      На лбу Джеймса выступил пот. Алекс обреченно вздохнул и, сжав кулаки, встал в стойку. Он питал отвращение к насилию, но, судя по всему, избежать его нельзя.

      – Ты не имеешь права забирать у нее сына!

      – Не забывай, что это мой сын. Сын, о существовании которого я ничего не знал до вчерашнего дня.

      – Она…

      – Она хотела лишить меня сына!

      Алекс сказал это так, словно в его памяти снова ожили горькие воспоминания о той боли, которую ему причинила Шарлотта. И Джеймс услышал нотки горечи в голосе друга, хотя их заглушала нарастающая ярость. От сознания тяжести своей потери, всего того, что он упустил и чего уже не вернешь, взгляд Алекса затуманился, и он вдруг зашатался, как будто у него подкосились колени.

      – Она скрыла от меня существование сына! А ты еще пытаешься защитить ее? – хриплым надсадным голосом продолжал Алекс.

      Это был не вопрос, а скорее упрек. Алекс пытался задеть друга за живое, обвинить его в несправедливости.

      В комнате установилась напряженная тишина. Алекс и Джеймс продолжали стоять, сверля друг друга злыми взглядами.