Юное сердце на Розе Ветров. Алевтина Сергеевна Чичерова

внутри клокочущее в нем бешенство.

      Заворачивая за угол, Кота чуть ли не наваливается на Мику, который, скрестив руки на груди и опираясь спиной о стену, стоит, грациозно изогнувшись и закрыв глаза.

      – Я бы сам справился, – холодно замечает он, вскидывая гордый, недовольный взгляд своих синих глаз на верзилу.

      – Он летел такой злой, что мне показалось он тебя сейчас на клочки порвет, – усмехается Кота и с обожанием глядя на белокурого парня, облокачивается рукой о стену, приближая свое лицо к Мике. – Что ж ты ему сделал? – насмешливо шепчет он.

      – Отстаешь, Кота, нужно быть в курсе последних событий, – хмыкает Мика, смело глядя в лицо парня.

      – Посвятишь? – растягивая губы в похотливой улыбке, спрашивает игрок.

      – Разбежался, – фыркает Микаэль и отворачивается, тем самым едва успевая избежать поцелуя. – Еще раз выкинешь такое, и можешь больше не приближаться ко мне. Я не нуждаюсь в защите.

      – Знаю я, знаю, – качает головой Нагашима. И почему этот парень такой непримиримый? Уже давно бы, имея столько проблем с окружающими, нашел себе покровителя и спокойно жил. Так нет же. Терпит всякие нападки, издевательства и не желает принимать помощь. Хотя в последнее время его поведение претерпело некоторые изменения. С таким ожесточением он от себя его не гонит. Почему бы?

      – Тебе твоя гордость рано или поздно боком выйдет, – не убирая с лица улыбки, серьезно говорит Нагашима.

      – Беспокоишься? – синие глаза лукаво прищуриваются. – Не смеши. И хватит таскаться за мной. Надоел.

      С этими словами Шиндо уносится прочь, оставляя своего защитника одного. Он не может больше тут находиться. Случайная месть не приносит ему облегчения. Слова Юу слишком больно ранили его, слишком глубоко, чтобы вот так вот запросто забыть обо всем. Самое ужасное, что Юу, единственный кто ненавидел его здесь только потому, что враждовал с ним с детства и даже не допускающий похотливым мыслей, теперь принял сторону этих людей.

      «Как ты посмел, как посмел обвинить меня?! Ты же ни черта не знаешь! Эти уроды врут тебе, а ты как последний идиот веришь их грязным словам!», – Микаэль мечется по комнате точно дикий зверь, в которого вонзили копье, но он чудом сумел избежать поимки. Слова Амане жгут сердце, испепеляют душу. Он не помнит, как добрался домой, после того как Юу с такой наглостью и цинизмом повел себя с ним, не заметил, дома ли отец, вообще ничего не видел и не слышал, кроме своей ярости, что горела в душе.

      «Теперь ты ничем не отличаешься от них. Ты посмел сказать мне это, возвести на меня напраслину, а ведь я никогда… Ни с кем из них…», – он хватает со стола школьную сумку и швыряет ее в стену. Уничтожает осознание чужой несправедливости. Он никогда не имел контактов ни с кем из этой чертовой школы, всегда как мог защищал себя от алчущей стаи стервятников, которая вскорости начала презирать его и ненавидеть за отказы. И Юу был единственным, кто ненавидел его по иной причине, а не потому что считал его продажным геем, а теперь и он стал одним из них. Теперь и он презирает его