Женщина в клетке. Юсси Адлер-Ольсен

поднял глаза на гордого своим кулинарным искусством хозяина:

      – Можно мне переговорить с Хелле Андерсен наедине?

      Хозяина не обрадовала эта просьба, как и домработницу. Она старательно разглаживала складки своего халата, но сделанного было уже не поправить.

      – Так скажите же мне, Хелле, – начал Карл, наклонившись в ее сторону, когда антиквар семенящей походкой удалился из комнаты. – Если вам известно что-то такое, что вы скрывали, то сейчас самое время об этом сказать. Вы меня слышите?

      – Ничего я больше не знаю.

      – У вас есть дети?

      Уголки губ у нее опустились. Какое это имеет отношение делу?

      – Ну, ладно. Вы открывали письмо, да?

      Она испуганно вскинула голову:

      – Ничего я не открывала!

      – Хелле Андерсен, это уже называется лжесвидетельством. Вам надолго придется расстаться с детьми.

      Для медлительной деревенской женщины ее реакция последовала неожиданно быстро. Руки вскинулись и зажали рот, ступни спрятались под диван, живот вжался – она резко отгородила свою территорию от опасного зверя из полиции.

      – Я не открывала его! – вырвалось у нее. – Я только посмотрела на свет.

      – Что в нем было написано?

      Ее брови почти вплотную сошлись над переносицей:

      – Господи! «Удачной поездки в Берлин» – только и всего.

      – Вы знаете, зачем она собиралась в Берлин?

      – Просто съездить для развлечения с Уффе. Они и раньше несколько раз туда ездили.

      – Почему это было так уж важно – пожелать ей удачной поездки?

      – Не знаю.

      – Кто мог знать об этой поездке, Хелле? Мерета ведь жила очень замкнуто с Уффе, насколько мне известно.

      Хелле пожала плечами:

      – Может, кто-то оттуда, из Кристиансборга. Почем мне знать!

      – Разве не проще было бы тогда написать по электронной почте?

      – Ну не знаю я ничего!

      По женщине было видно, что она запугана. Возможно, врет. Или просто легко приходит в волнение.

      – Наверное, это было от коммуны, – попыталась она увильнуть.

      Итак, этот след оборвался.

      – Там было написано: «Удачной поездки в Берлин». А еще что?

      – Больше ничего. Только это, честно!

      – И не было подписи?

      – Не было. Только это.

      – Ну а тот, кто его принес? Как он выглядел?

      Она прикрыла лицо руками.

      – Пальто шикарное, а так ничего, – послышалось из-под ладоней.

      – И больше вы ничего не разглядели? Так не пойдет!

      – Ну ладно. Так вот: он был выше меня ростом, хотя стоял на ступеньку ниже. Еще на нем был шарф зеленого цвета. Рот не весь был закрыт, но подбородок почти весь. Дождь шел, поэтому, наверное. Еще он был немного простужен – по крайней мере, если судить по голосу.

      – Он чихал?

      – Нет. Только голос был простуженный. С гнусавинкой.

      – А глаза? Голубые или карие?

      – Вроде бы голубые. Наверное. А может быть, серые. Я бы признала его, если бы встретила.

      – Сколько