Город туманов. Тамара Клекач

если бы совсем не уличная упаковка колес в дешевые пакеты, а вполне профессиональная в плотные пакетики. Тогда и подключился Авагимян, и в ходе обыска у нее дома было изъято еще около килограмма таблеток и дело начало набирать обороты.

      Откуда у бедной шестнадцатилетней девушки взялся дорогой адвокат в записях сказано не было, но удивительно было то, что тот самый адвокат умудрился выбить для нее статус информатора при том, что Королева толком и не сказала кто выдавал ей товар для продажи.

      Авагимян считал, что это была относительно новая группировка, хорошо организованная и финансируемая в достаточной мере, чтобы перехватить эксклюзивное право на продажу "Единорога" у первоисточника, то есть того чародей, который, собственно, и производил их, но за два с половиной года ни он, ни Королева, утверждавшая, что на прямую с ней никто не связывался и никого она в глаза не видела, не смогли и близко подойти к той группе.

      Да, почти сразу после заключения той сделки смерти от "Единорога" пошли на спад и спрос на него начал падать, но Гера все же вынуждена была отдать должное покойной Королевой, так успешно водившей за нос опытного опера целых два с половиной года.

      "Может, у нее что-то было на него? Или она спала с ним?" – задумалась Гера.

      Включив компьютер майора, она устроилась в его расшатанном кресле и запустила поиск того самого Авагимяна, так неожиданно ушедшего на пенсию и исчезнувшего с радаров, когда его же расследование зашло в очевидный тупик, а не успел отдел нравов забыть про него и "Единорога", как спустя каких-то три месяца Королева, учившаяся в то время в одной группе с Климовой, возобновила продажи.

      Теперь они обе были мертвы. Бывший адвокат Королевой, ныне предоставляющий услуги семье ее подруги и всячески ограждающий их от следователей, еще и взялся за защиту орлов ни с того, ни с сего наехавших на майора и лейтенанта.

      Возможно, Авагимян и подтолкнул Сухомлина к возобновлению старого дела. Тогда вопрос: почему? Или же Сухомлин, имевший собственных информаторов, вынюхал что-то новое и, откопав дело Авагимяна, пустил его в оборот?

      Погрузившись в поиск, Гера не обратила внимание на стук каблуков и звук открывающейся двери, пока женский голос, к слову, очень противный, не огорошил ее вопросом:

      – Где Литвинов?

      Гера оторвала взгляд от монитора и пробежалась по блондинке, стоявшей в требовательной позе. Она была красива, одета в норковый полушубок и ботфорты, в руках сумочка и ключи от машины, цветочный аромат модных духов заполнял пространство вокруг нее, но капризно изогнутый рот, раскрашенный красной помадой, портил все впечатление. Чародейке и ауру-то смотреть не надо было, чтобы понять, что перед ней была самая настоящая истеричка, да еще и с заметными следами пластики и крашеными волосами.

      "О как! – подумала Гера. – А майор-то наш, оказывается, находиться в собственности, да еще и какой!". Ей почему-то казалось, что в его вкусе были рыжие, но нет – Литвинов, очевидно, предпочитал блондинок.

      – Майор вышел, – ответила Гера и вернулась к поискам опера.

      Блондинка