Другая женщина. Сэнди Джонс

этого. – Он расхохотался.

      – Бог ты мой! – вскрикнула Памми. – Я думала, это Адам! – Она повернулась ко мне. – Они так похожи. И всегда были похожи. Как две капли воды.

      Я сохраняла на лице приклеенную улыбку.

      – Тут у нас примерно в миле отсюда, на этой же дороге, есть очаровательный паб, – сообщила она. – Если мне не изменяет память, там есть и комнаты для постояльцев. Скорее всего, их все уже заранее забронировали, сегодня же День подарков и все такое. Но, может быть, имеет смысл узнать, ведь вы же сами сказали, что собираетесь…

      – Ты готова? – позвал Адам. Он спускался вниз, держа в руке шапку и перчатки.

      От ошеломления я не могла отреагировать сразу же, и за меня ответила Памми. Судя по всему, она отлично умела это делать.

      – Да, она здесь. Отправляйтесь, приятной прогулки. Заварю свежий чай к вашему возвращению.

      Я потуже обвязалась шарфом, пряча под ним рот, чтобы из него случайно не вырвались мои мысли.

      – Извини насчет всего этого, – произнес Адам, хватая меня за руку. Мы шли по слабо освещенной дороге.

      Я почувствовала облегчение. Значит, я не схожу с ума. Значит, он тоже заметил.

      – Да, я понимаю, расклад не идеальный, но это все-таки ее дом, – продолжал он.

      Я остановилась как вкопанная посреди улицы. И повернулась к нему:

      – И все? Это все, за что ты хотел извиниться?

      – А что такое? Я знаю, это досадно, но это же всего на одну ночь, а утром мы встанем и пораньше уедем. Хочу тебя привезти обратно ко мне.

      Он подошел поближе, его губы коснулись моих, но я вся напряглась и повернула голову в сторону.

      – Да что с тобой такое? – Его тон изменился.

      – Ты этого не понимаешь, да? – спросила я громче, чем намеревалась. – Ты совершенно этого не видишь.

      – О чем ты вообще? Чего я не вижу?

      Я снова повернулась к нему и чуть не рассмеялась:

      – Ты все блуждаешь в своем уютном мирке и не позволяешь, чтобы тебя что-нибудь беспокоило и донимало. Открой глаза и убедись: на самом деле жизнь не такая. И всякий раз, когда ты суешь голову в песок, как страус, и стараешься не слышать никаких посторонних звуков, я остаюсь терпеть всю эту пакость.

      – Ты что, серьезно? – Казалось, сейчас он повернет обратно к дому.

      – А ты не в состоянии увидеть, что тут происходит? – закричала я. – Увидеть, что она пытается сделать?

      – Кто? Что?

      – Я заранее сказала твоей матери, что я просто попью с вами чаю, а она обрушила на меня целый рождественский обед. Я заранее сказала ей, что собираюсь переночевать здесь, и она заверила меня, что это нормально. Да я бы никогда не приехала, если бы знала…

      – Если бы знала что? – Ноздри у него слегка раздувались. – В нашем доме «чай» означает обед. И потом, ты абсолютно уверена, что она тогда разрешила тебе переночевать здесь со мной? Потому что за все время она позволила это сделать только одной девушке. С которой мы были вместе два года. А мы с тобой сколько вместе? Два месяца?

      Казалось, он ударил меня куда-то в грудь. Такое действие произвели