Сестрички и другие чудовища. Андрей Жвалевский

Диночка, – сказал он мягким командным голосом, – я пойду.

      Дина благосклонно зевнула и вцепилась когтями в брюки полицейского. «Может, всё-таки не поела?» – подумал Георг и осторожненько, не снимая кошку с колен, пошёл на кухню. При этом он был вынужден согнуться и семенить, напоминая со стороны служителя тайного культа, который собирается принести жертвоприношение на алтарь свирепого бога.

      Алтарь, то есть поднос, остался нетронутым.

      Инспектор сел на стул и продолжил глажку, прикидывая, на сколько минут нежности и ласки его хватит.

      На четвертой минуте Дина, ни слова не говоря, соскочила с полицейских колен и набросилась на еду, как будто впервые её увидела.

      Инспектор на цыпочках вышел в прихожую, взял там ботинки и китель и выкрался из квартиры.

* * *

      Георг любил жену даже теперь, когда давно перестал её любить.

      Во-первых, она красивая. Этого у неё не отнять, хотя сама Виктория уверяла, что Георг отнял её молодость, а также красоту и здоровье. Кстати, молодость и здоровье у Виктории тоже не отнять. Даже силой.

      Во-вторых, она всегда безукоризненно выглядела. Георг следил за ней семь лет супружеской жизни, но не было ни дня, чтобы она не следила за собой. Ещё до свадьбы он ночью влез в девичью спальню и предложил сбежать на край света (и она согласилась!) – и Вика выскочила в окно идеально накрашенной, в блузке и джинсах под цвет его мотоцикла. Много позже, в день развода, Георг догадался, что она заранее оделась и накрасилась, ожидая предложения. Но в тот вечер будущий инспектор был настолько поражён выскочившей в окно гармонией, что повёз Вику не на край света, а под венец.

      В-третьих, она замечательно и эмоционально говорила. Особенно когда была в ярости…

      Георг вздрогнул, возвращаясь на землю. Виктория молча смотрела ему в глаза. Это означало, что вопрос задан и ответ требуется немедленно, причём уже давно.

      – Нет! – твёрдо сказал инспектор.

      – Что значит «нет»?! Я его спрашиваю, когда ты заберешь свой мотоцикл, а этот мне что в ответ?!

      «А вот с грамматикой у неё всегда были проблемы», – мысленно вздохнул полицейский.

      – Гараж у нас общий! – Георг заговорил лаконично, помня главный принцип: «Меньше слов – меньше придирок к словам». – Значит, и мой тоже. И мотоцикл…

      – Он уже не общий, дурья твоя башка, чем ты в неё слушаешь?! – Виктория перешла на тембр, пугающе напомнивший недавнюю сцену в прихожей с Диной. – Я уже нашла покупателя! Это его гараж! А если ты не выбросишь своё… хлам, то можно пенять на что хочешь!

      – Нет, – повторил инспектор.

      Оказалось, рычать и шипеть одновременно умеют не только кошки. Георгу почудилось, что даже нижняя часть туловища Виктории совершает те же самые движения, что и Дина. И бежать было некуда – вокруг располагалось малопригодное для баррикадирования летнее кафе.

      За мгновение до того, как сходство Дины и Виктории превратилось из ужасающего в окончательное, Георг встал и почесал бывшую жену за ухом.

      Нежно и ласково.

      Внутри