Не твой день для смерти. Алексей Алексеевич Васильев

журналистики.

      И показал Иву его письмо.

      – Почему нет… – задумчиво произнес Вайс. – Вы человек, вижу, прыткий. Надеюсь, не только в воду. Слова на бумаге складывать можете?

      – Илиодор Вегович, я пошла работать, – прервала затянувшуюся паузу Анна.

      – Иди, иди, Анечка, – поспешно ответил главред.

      Анна улыбнулась Климу, тот проводил ее грустным взглядом.

      В дверях девушка столкнулась с секретаршей.

      – Что еще? – нервно воскликнул Ив.

      – Я бланки для грамоты подготовила. Какой выбрать? Зеленый или розовый?

      – Какие грамоты?! – вспылил было Ив, да спохватился. – Отставить грамоты! И пока мы тут разговариваем, никого не пускать!

      Пожав плечами, секретарша пошаркала прочь.

      Ив плотно прикрыл за пожилой женщиной дверь, подошел к Климу, оглянулся по углам пустого кабинета и прошептал:

      – Ты сколько книг прочитал?

      – Книг?

      – Да, книг. Ты же слышал вопрос?

      – За год или за все время? – смутился Клим.

      – За все.

      – Семнадцать!

      – Хорошо подумай, – настаивал Ив.

      – Порножурналы в счет?

      – В счет!

      – Тогда двадцать две.

      Клим не стал уточнять, что, благодаря бабушке, чудом сумевшей схоронить пару десятков запрещенных книг, доставшихся деду от прадеда Эдуарда Варфоломеевича, он ознакомился в том числе и с  большой энциклопедией, посчитав несколько томов издания как одну книгу.

      Ив, не спеша, вернулся в свое кресло.

      – Судя по первым впечатлениям, ты нам подходишь. А я ошибаюсь редко, а именно – никогда. Но тут другое дело – подходим ли мы тебе? Ты же знаешь, у нас, как в мафии. Знакомо тебе это слово? Хорошо. Так вот, к нормальной, обычной жизни дороги назад у тебя уже не будет. Слишком много тайн станет тебе известно, слишком многими связями обрастешь. А много знающий или уносит тайны в могилу или отправляется на социальные работы. Таких, как мы, умников никто не любит.

      – Думаешь, я мечтал об этой работе? – повысив голос, продолжал Ив, уставившись в окно. – Когда-то я был министром. Да-да, целым министром! В генеральском чине, между прочим! Но кто-то донес о том, что я знаю лишнее и слишком много о себе возомнил. Пока я принимал парад, в моем кабинете сделали обыск и выяснили, что я прочитал незаконно пятьдесят четыре книги. И меня, героя Третьей мировой, навечно приковали к этой галере. Был, конечно, выбор – на рудники, но я не люблю сырости. А так как свобода начинается с выбора, остановился на предложенной мне газете. Так меня приговорили к редакторству. А это та же передовая. Только пули со всех сторон. И чаще в спину! Думаешь, банальности говорю? Метафоры подбираю? Если бы так.

      – Ты еще здесь? – повернулся к Климу Ив. – Обычно после этих слов кандидаты на журналисты молча покидали мой кабинет. А те, кто этого не сделал, уходили после следующих слов…

      Ив разволновался, встал из-за стола, несмотря на прохладу, да что там, на холод в его кабинете, вытер пот платком с раскрасневшегося