Шайкаци. Денис Петрович Крючков

конечно, но я и есть гора мяса! – засмеялся Будер, схватив себя за живот. – Жизнь на сытных фермерских полях! С куском пирога с утра на реку! Солнце печет – хорошо! Хлещет дождь – весело! Потом к отцу, в гаражи, копаться с мастерами в комбайнах. А моя мать была учительницей, чрезвычайно умной женщиной. Благодаря ей кое-какая начинка в этом мясном пироге появилась, я надеюсь.

      – Не сомневайся. – Они поднялись из-за стола. Жена Будера не услышала, как он уходит, и Кир попросил передать его благодарность. На прощание он сказал: – Увидимся на Центре. Идем чинить водопровод.

      – Ты и правда полагаешь, что все будет так просто? Это же Шайкаци. Всегда будь готов, что все окажется хуже, чем ты ожидаешь.

      Кто еще живет на Шайкаци

      – Трубы имеют свойство загрязняться, – отвечал Ли. – Конечно, на Шайкаци автоматические системы очистки, но черт его знает, что с ними стало за это время. Может, половина роботов давно всплыла пузом кверху. Тогда вручную протокол гидродинамический или химической очистки, сгоним оставшихся роботов – очередной подвиг «Первых людей».

      До Темной границы было уже не далеко: признаком этого было все более скудное убранство коридоров. Силуэты витрин и вывесок сменил глухой металл; на месте гостиниц, магазинов и ресторанов выстроился строгий ряд одинаковых дверей, ведущих в склады, мастерские, подсобки. Чтобы оживить обстановку, сотни метров стены были разрисованы граффити, прославляющими трудящихся. Посвятив фонарем, Кир разглядел несколько рисунков. Разбираясь в живописи хуже, чем в водопроводе, он не мог оценить усилия художников, но посчитал угловатые ряды рабочих, возводивших сияющую среди звезд Шайкаци, отсылкой к искусству времен какой-нибудь индустриальной революции.

      – А я слышал, что оставшееся население может как минимум 3000 лет не беспокоиться о загрязнении, – припомнил Кир давний разговор с Ивко.

      – Вот это осведомленность, – с уважением взглянул на него Ли. – Коллега, – они пожали руки. – Может не беспокоиться. Если система будет замкнутой. Но у нас куча протечек и километры труб, тянущихся в черте, где неизвестно, что с ними творится. Так что я не удивлюсь, если вода скоро начнет отдавать тухлятиной.

      – А должна? – испугалась Райла.

      – Конечно. Фильтры не меняются, роботы не чинятся, за системой никто не следит. Я, кстати, Ивору об этом говорил. Нам надо брать под контроль наш контур водоснабжения. Но это Ивор: завтра он видит, о послезавтра знает, о дальнейшем подозревает смутно. Пошумел одобрительно и забыл. Сколько он там уже грозится электричество на улицу подвести?

      – У Ивора полно дел, – отметил Будер. – Уйма времени уходит только на то, чтобы скоординировать текущую работу, и он с этим справляется.

      – Ага-ага. А еще на мечты о том, как бы сделать несчастной Шильнер-Вольнову. Серьезно, может, он влюбился в нее? Хотя если ему все-таки удастся подпалить ей задницу, я готов признать верховенство даже человека со столь извращенным вкусом.

      – А мы можем совсем лишиться воды? – спросил Кир.

      – Не, система