СЕРДЦА ЛИМОННЫХ КАНАРЕЕК. Михаил Бусин

убрав замёрзшие руки в карманы. Расставил ноги между кочками и, окруженный ночной испариной реки – белёсым туманом, запрокинул голову к звёздам.

      Звёздочки расплылись кляксами и наперекор его горькому отчаянью весело качали лучами. Темными водоворотами плавно журчала река. Где-то вдали по верхушкам невидимых деревьев шумел ветер.

      Сосредотачиваясь, как учили, он скосил глаза на кончики усов, ощущая боковым зрением плавное движение тумана.

      «Ветер сейчас разгонит».

      Захлопала крыльями птица. Улетела. Снова журчание, сердцебиение и спазмы вдохов. Ветер гулял где-то высоко, а у земли туман медленно затекал Лакше за спину, так и норовя его опрокинуть. Он сильнее вдавил каблуки в землю.

      Звёзды.

      Усы.

      Говори со мной. Поговори со мной. Что с нами будет?

      Усы одиноко подрагивают. Тишина. Плеснулась рыбка. Издали снова донеслось шипение ночной листвы. Там вокруг поля черный лес. Туда пойти? В поле? Куда мне пойти?

      …

      Когда шея затекла, Лакша опустил голову и от прилива крови едва не упал. Присел. Опустил колени на землю. Мокро. Достал руки из карманов, потрогал острые зазубрины на травинках. До крови не разрежет, колючая, но и слишком мягкая. «Чёрт поймешь эту природу, – подумал он. – Одновременно и податливая она и безжалостная. Холодная, колючая и беззащитная. Одновременно и простая, и хитрая».

      Он потянул на себя пучок с ближайшей кочки. С трудом вырвал несколько волосков с невидимой лохматой головы и поднес к лицу – почти их не видно. И не обрезался – крови на ладони нет.

      За грудиной прошла волна, а под сводом черепа дрогнула мерцающая тень – что-то ему сказали. Но толком Лакша ничего не расслышал, и почувствовал на щеках краску стыда.

      «О чём? Пожалуйста. Я не успел. Кровь? Волосы? Что?!»

      Это всегда была фраза, которая откликается на твои мысли, но от волнения он сразу забыл, о чём именно думал в тот момент.

      «Иди домой, всё будет хорошо».

      …

      – Может быть ещё можно уехать? – спросила жена, массируя ему перед сном шею и плечи. – Может, они в другом городе снова запишут нас на коррекцию?

      – Нет. База одна. Ехать некуда, – сдавленным голосом проговорил Лакша. – В другую Агломерацию нас с ней не выпустят, а здесь – где бы мы ни очутились, они будут знать, что коррекцию мы уже прошли… Можно самим Манечку передать. Так делают. Тогда разрешают навещать.

      – Я знаю. Раз в год. Марка уже отдали, – кивнула Алиния.

      – Василий боялся, что перед самым процессом будут очереди, или изменят правила, поэтому решили заранее.

      – Кто же придумывает эти правила? – с тихой ненавистью спросила жена.

      – Не начинай. Ты давно не была в городе.

      – Может и тебе туда больше не ездить? Может, хватит? С ними всё равно не договориться!

      – Ты даже не представляешь… что там. Чем они заняты.

      – И не хочу! Давай хоть эти две недели проживём без них.

      – Не нервничай, Алин.

      Лакша