Хранитель истории. Полина Сергеевна Королева

и происшествия. Может, стоит взяться за что-то более масштабное? Вот только позволит ли старикан Томпсон ему самовольничать? Вряд ли. Но Дэнни докажет ему, что он годится для большего, чем для колонки «срочных» новостей.

      – Спасибо, мистер Готтфрид. Кстати, вы, случайно, не из семьи немецких иммигрантов? – вдруг спросила Нелли, пристально разглядывая своего спутника и словно анализируя его.

      – Вы правы, – чуть поразмыслив, ответил Дэнни. – Мой отец немец, а мать француженка. Сам я вырос в штатах, поэтому считаю себя американцем.

      – А ещё ваша одежда… Черное пальто, желтый жилет и этот яркий шарф… Это выглядит очень… необычно.

      Дэнни смутился. Его одежда и вправду не очень-то вписывалась в 1889 год.

      – Какое-то время я провел в… Загребе. Сейчас многие так одеваются. Это такая мода… в славянских странах.

      – Очень любопытно, – кивнула Нелли.

      Неужели купилась на этот бред? – удивился Дэнни.

      – Но Загреб это?.. – спросила она, намекая на продолжение рассказа.

      – Королевство Хорватия и Славония, – пояснил Дэнни. – Вообще, мы с родителями много колесили по Австро-Венгрии, а какое-то время даже жили в Богемии, в Праге.

      В принципе, это была правда. Только когда они жили в Праге, Дэнни был слишком маленьким, чтобы что-то понимать. Он толком ничего и не помнил, словно все это было давно прочитанной и уже напрочь забытой книгой – он помнил, что её читал, но вот о чем в ней шла речь, сказать уже было трудно. Да еще и это сотрясение. После него из памяти Дэнни многое пропало.

      А ещё было трудно вспомнить, в каких годах существовало то или иное государство, потому что эти маленькие страны Европы слишком любят то собираться, то распадаться. Как в 1918 году распалась эта самая Австро-Венгрия, и Королевство Хорватия и Славония стало Государством словенцев, хорватов и сербов со столицей в Загребе, а после в этом же 1918 году – Королевством сербов, хорватов и словенцев со столицей в Белграде.

      Дэнни это знал только потому, что сам недавно был в Загребе, когда они с матерью последний раз ездили в Европу.

      Но во времена, когда жила Нелли Блай, все это было просто Австро-Венгрией с её многочисленными коронными землями.

      – Значит, вы часто путешествуете, – заключила журналистка.

      – Не то чтобы часто, но путешествую.

      – Обычно американцы ездят в Париж или Лондон, а вы в Загреб. Почему?

      – Мама любила путешествовать по Австро-Венгрии и познакомилась там с моим отцом. Он тоже путешествовал, и они стали путешествовать вместе. Отец пропал, когда я был маленьким, и теперь в поездки мама берет меня. Мне кажется, что мы ездим по всяким славянским странам – то есть коронным землям, – потому что так мама вспоминает свою молодость. А вообще, у нас родственники в Париже, поэтому мы, как и все остальные, обычно ездим в Париж.

      – Как вы считаете, должны ли эти земли бороться за независимость? – неожиданно спросила Нелли, словно это было единственное, что она услышала из его объяснения.

      Дэнни вскинул брови и в какой-то степени даже оскорбился от такой