Страна падонкаф. Вадим Россик

заметила Аня. – Твой борщ не лучше. Как он вонял вчера протухшей курицей! Может это тоже китайский рецепт?

      Дедушка насупился.

      – Я наверняка вычитал его в бесплатных газетёнках, которые валяются у нас в гостиной.

      Из магазина пришла мама. Поняв о чём речь, она ехидно вставила, проходя с тяжёлыми пакетами на кухню:

      – Вонь жуткая. Ещё и посуду запакостил. Я вчера в очередной раз рассказала ему, что такое дезодорант. Он о таком чуде и не слышал!

      Евгений Алексеевич встал с дивана и с независимым видом надолго удалился в туалет. Тратить много времени на людей, не имеющих высшего образования, он считал ниже своего достоинства. На «серость», как он выражался. Аня засмеялась:

      – В дедушкином мире дезодорантов нет.

      Валентина Николаевна безнадёжно отмахнулась:

      – Да он забыл сразу, что я говорила! Вообще всё путает. Недавно удивился, что моя школа готовит музыкантов. Он думал художников! Хотел подыскать мне тему диссертации. Успехи и неудачи импрессиониста Эдуарда Мане. Через «а». Вообще не соображает!

      Лена тоскливо обвела взглядом двор. Быстро темнело. Ну, где же Аня? Неприятные иголочки под кожей не проходили. Напротив, они стали гораздо длиннее и толще. Палашова, оставив Витаса, уже стояла перед Леной и, трясясь от злости, визгливо повторяла, вводя себя в боевой транс:

      – Ахтытварь! Что ты сказала, сучка?! Что ты сказала?!

      Лена едва узнала свой собственный, бесстрастный голос:

      – Что слышала. Шелести колготками отсюда, пока не дали.

      На самом деле она хотела сказать Палашовой, что это не она. Она – маленькая и безобидная. И очень боится борзой Дашки. У Лены колит и полипы. Это неуправляемый голос-провокатор хочет затеять разборки.

      Время, казалось, превратилось в бесконечный рулон туалетной бумаги. Разматываешь его, разматываешь…

      Витас молча следил за происходящим. Он даже улыбался. Так, слегонца. Бесплатный цирк. Карен и Димка притихли, не решаясь встревать за Ленку против Палашовой. Даже мелкие, бросив мяч, подошли поближе. Интересно же. Большие чиксы сейчас подерутся.

      – Что за ботва? Дашка, тебя что, качелями ударило?

      Чёрный парень. Мандинго. Одноклассник Палашовой. Кровь прилила к щекам. Стало горячо-горячо. Лена выдохнула воздух из лёгких. Оказалось, что до этого она не дышала.

      Вот уже и Карен подал голос:

      – Дашка сама виновата. Не в тему выступила.

      Витас тоже понял, что кина не будет и с издевкой:

      – Ну, девочки. Вы же девочки…

      Палашова яростно повернулась к Мандинго.

      – Эта прошмандовка назвала меня жирной коровой!

      – Вскрытие покажет, – сверкнул белоснежными зубами Мандинго, – кто корова. Кончай, Дашка. Марго просила тебе передать приглашение. Днюха. Мероприятие в четверг. Закваска в шесть. Всё как обычно: яга, музло, жопинг и остальные ништяки.

      Подошли Артём Мостипан с Валериком. Они ещё старше Витаса. Невдалеке играл дворовый дурачок Лябин. Мама отправила вечером