Ангелы Миллениума. Собачье дело. Олег Шелонин

он еще и стрелял! Где он?

      – В обезьяннике. В наручниках. Крепкий парень. Вроде очухиваться начинает. Мы думали, Сема ему череп проломил, а он…

      – Тащите его в мой кабинет. Как только данные с камер видеонаблюдения доставят, несите их туда же! И быстро.

      – Понял. Будем брать тепленьким. О! Николай идет. Коля, данные снял?

      Мимо решетки обезьянника прошел молоденький лейтенант, на ходу обдав ледяным взглядом Валентина, и скрылся в коридоре.

      – Все здесь, на флешке.

      – Молодцы. Оперативно работаете, ребята. Тащите его ко мне.

      – Нам поучаствовать можно?

      – Нет! Это мое дело. У меня с этой сволочью серьезный разговор намечается.

      Как будет проводиться разговор, Валентин понял сразу.

      – Шустрые здесь ребята работают, – пробормотал арестант и заставил себя сесть.

      Голова сразу закружилась, но ненадолго. Силы быстро возвращались. Так, прикинул юноша, майор, похоже, стесняться не собирается, несмотря на возможные трения с ФСБ. Позвонить мне отсюда, конечно, не дадут, руки закованы, но зато ноги свободны… ладно, как говорится, будем посмотреть.

      – О! Уже сидит.

      – А ты боялся.

      В обезьянник вошли Виктор и Михаил.

      – Вообще-то в таких случаях положено «скорую помощь» вызывать, – спокойно сказал Валентин.

      – Сейчас с майором поговоришь, и она тебе больше не понадобится.

      – Милые у вас здесь порядки, – улыбнулся юноша.

      – Встать!

      – А стоит ли стараться, раз вы меня уже похоронили? Несите.

      – Да без проблем.

      Валентин позволил отволочь себя в кабинет майора и посадить на стул у стены напротив письменного стола, за которым сидел Васнецов.

      – Вы свободны, ребята, – кивком поблагодарил Виктора и Михаила майор, поднялся, запер за ними дверь, после чего извлек из стенного шкафа резиновую дубинку и начал деловито обматывать ее тряпкой.

      – Какие заботливые у нас органы, – ехидно сказал Валентин. – Еще пару моточков сделайте, чтоб помягче было.

      – Сейчас ты у меня иначе запоешь, мразь, – посулил Васнецов.

      – Не запою. Вокальные данные хреновые. Мама говорила, что на моих ушах в детстве после медведей еще и стадо слонов потопталось. Так что увольте.

      – Еще как уволю. Все, сука, подпишешь.

      – А вот на это не рассчитывай, майор. Я своей грудью на ваши амбразуры кидаться не буду. Хочешь на меня все висяки по педикам повесить? Перебьешься. А грохнуть меня здесь не получится.

      – Ты в этом уверен?

      – На все сто. – Валентин окончательно пришел в себя и активизировал разрыв-траву, вшитую в лацкан его костюма. Наручники тихо звякнули, упав на пол. – Ну что, майор, поговорим?

      Рука изменившегося в лице Васнецова невольно потянулась к кобуре.

      – Не вздумай! – Окрик Валентина прозвучал как удар хлыста. – Иначе мне придется тебя убить.

      «А если ты меня убьешь, – мысленно добавил юноша, – то Некрон все здесь разнесет, и хрен кто его остановит. Никто живым