Ангелы Миллениума. Собачье дело. Олег Шелонин

жертва маньяка. Может, случайность?

      – Вот это и проверь.

      – Скорее придется проверять, все ли жертвы маньяка спокойно в своих могилках лежат.

      – И такой вариант не исключен. – Подполковник открыл ящик стола, извлек из него фотографию шестилетней малышки с огромными белыми бантами на голове и протянул ее майору. – Поверь, Костя, если бы не Юленька, я бы закрыл на это случайное совпадение глаза и ни о чем тебя не просил. Она у меня на глазах выросла. Красавица… в этом платье ее и похоронили. Лызлов парень молодой, опыта нет, а ты лучший следак отделения. Найди этого извращенца. Очень тебя прошу.

      – Маньяка мне отдашь? – в упор спросил Васнецов.

      – Отдам. Главное, сумей до него добраться. Я прикрою.

      – Вот за это спасибо, Петрович. – Майор еще раз внимательно посмотрел на фотографию. – Я возьму?

      – Бери, конечно. Теперь тебе этим делом заниматься.

      – Можно идти?

      – Иди, Костя. Лызлов сейчас по своим осведомителям шныряет, но, как только вернется, я его к тебе со всеми материалами подошлю.

      – Добро.

      Подполковник проводил взглядом выходящего из кабинета майора. Этот найдет. И некрофила, и маньяка, к которому у него был личный интерес. Землю будет рыть, но найдет. Зверски изнасилованная и буквально порезанная на куски племянница Васнецова умерла на операционном столе, не приходя в сознание, а ее мать, двоюродная сестра Константина, с тех пор стала клиенткой психиатрической лечебницы, и шансов на выздоровление, по признанию врачей, было мало. По идее подполковник обязан был сразу отстранить Васнецова от дела о маньяке, так как он являлся заинтересованным лицом, но старый друг очень просил, и Петрович сдался. Фамилии не совпадают, степень родства не совсем прямая, а если что, майор все на себя возьмет. Дескать, не знало родное начальство о родственных связях следователя с пострадавшей, и все дела.

      Сознание медленно, но верно возвращалось в Валентину.

      – Может, «скорую» вызвать? По-моему, я ему череп проломил.

      – Вот когда сдохнет, тогда и вызовем. Черт! На месте надо было кончать. Какого хрена ты его прикладом, Михаил?

      – Да-а-а…

      – Вот тебе и да. Девчонка-то удрала. Жертвы насилия нет. Максимум, что ему теперь впаяют, незаконное ношение оружия и сопротивление милиции при задержании. Отсидит, выйдет и опять за свое возьмется.

      Валентин зашевелился.

      – Живучая тварь!

      Валентин буквально физически чувствовал, как сломанные кости черепной коробки на затылке становятся на свои места и начинают срастаться. Лишней энергии от зомби он получил прорву. Интересно, сколько народу эта нелюдь уже угрохала, раз даже после такого оттока энергии сумела удрать?

      – Может, все-таки «скорую», Вить?

      – А может, пусть все-таки сдохнет? – зло прошипел в ответ невидимый собеседник Михаила.

      Валентин слегка приоткрыл глаза и сквозь щелки век просканировал пространство вокруг себя. Судя по всему, его бросили на лавку в обезьяннике,