Поцелуй Ехидны. Иван Павлович Митряйкина

тисками. Жизненный опыт его не подвел. Хочешь выпить, поговорить за жизнь, поржать – иди в котельную. Тут тепло, всегда есть желающие выпить, поговорить и попеть, ну это если брать случай с Цоем. Переодевшись он вернулся с коньяком в руках и обнаружил полностью, и как не странно аккуратно на газетке, сервированный стол. Нарезка на тарелках, а не просто в открытых пачках. Хлеб аккуратными кусочками лежит в полиэтиленовом пакете. Лимон настроган тонкими ломтиками. Зашел Корнил с вымытыми вилками и вторым граненым стаканом. «А жизнь то налаживается», – подумал Влад и поставил коньяк на стол.

      Напивались не спеша, со вкусом. Между разговорами и перекурами. Влад не курил, но табачный дым переносил спокойно. В его детстве, отец курил в доме и не просто в доме, а в любом месте и в любой комнате. Везде стояли пепельницы, наполненные окурками и валялись столбики пепла. И нет ничего удивительного в том, что Влад еще в младших классах попробовал стать взрослым. Вытащил у отца пару сигарет и покурил с другом Женькой. Нет, его не тошнило, ему не было плохо, ему просто не понравилось и покурив пару дней он бросил эту гадость. Да и Женька тоже. А чуть позже, когда немного подрос, то свою комнату и зал где стоял телевизор сделал зоной свободной от курения. Не без боя конечно. Но Отец начал ходить курить на кухню, во время рекламы. А позже, когда у сестры родилась дочь, то ему пришлось переселится с сигаретами на веранду. Потом она с мужем переехала жить в столицу, но в доме уже никто не курил. Но все же, каким бы привычным не был дым сигарет, через некоторые промежутки времени Влад выходил в большой зал котельной проветрить голову.

      – А вот ты мне скажи? – спросил уже он уже захмелевшего Корнила, когда они вышли из прокуренной комнаты проветриться, – для чего в директорский кабинет отдельная труба отопления, он что мерзнет?

      – А я и не знаю, может у него там оранжерея и он цветы выращивает. Кактусы или как там эти, орхидеи или коноплю.

      – Так у него же там место не особо много, я был, простой стандартный кабинет. Цветов не видел. Нет там места для оранжереи.

      – Стандартный? А ты с правой стороны картину видел?

      – Ну да, что-то египетское, пожалуй.

      – Не важно. Ты на картину обратил внимания, а то что она висит на двери не заметил. Там у него еще помещения, спальня, наверное. Зигмунд одно время даже жил там. И туалет тоже есть, с умывальником, может ванна или кабина. Трубы снизу выходят в канализацию. А что еще не знаю, да и никто не знает. На моей памяти, никто туда не заходил.

      – А Борода? – вспомнил он неудавшегося собутыльника.

      – А кто его знает, может и заходил, а может и нет, он же даже как выпьет, то больше молчит. Кстати видишь? Вон свет в его кабинете, – Корнил кивнул на окно. Влад посмотрел, на фоне ночи окно директора светилась тусклым красным светом. Он осмотрел территорию, видимую из окна, нигде не было видно огней. Значит это не отблеск, а действительно что-то светиться в окнах кабинета. Двери скрипнули, впустив холодный осеней воздух, а вместе с ним вошел сторож Вася