Тосканский фьюжн. Елена Васильевна Ленёва

как-никак, есть труды по исторической и социальной антропологии. Есть труды на стыке нескольких наук. И у меня написано много «умных» книжек.

      Антон засмеялся – громко, открыто.

      – Я не в этом смысле, – девушка смутилась, – я знаю, что вы ученый. Но синьор Чезари сказал, что вы – уникальный человек! И что у вас – чутье. Я не знаю, как это работает…

      – Я тоже не знаю. Иногда это работает.

      – А в этом конкретном случае? Вы что-нибудь… узнали… о девушке?

      – Только то, что ее звали Ия, – шепотом ответил Симоне Антон, наклоняясь к ее уху, – но пока это тайна.

      – Только-то? – тоже почему-то шепотом спросила она, широко раскрыв глаза от удивления и восхищения.

      Симону позвали археологи. Она отмахнулась, ей хотелось продолжения. Но Антон тихо подтвердил:

      – Только и всего.

      – Но…

      Он кивнул и прислонил палец к губам: тсс…

      К ним подошел молодой стажер.

      – Синьорина, профессору Грассо нужно уточнить некоторые детали. Пожалуйста, подойдите к археологам, – передал он просьбу старших коллег.

      Симона, вероятно, хотела ответить, что подойдет к ним через несколько минут, но Антон сказал:

      – Идите, идите, Симона. Вам предстоит еще много дел. Мне достаточно информации на текущий момент.

      – Это так захватывающе… Я не засну сегодня…

      – Я вам обещаю, что все расскажу, когда… наступит время. Идите к коллегам, – тихо, но строго добавил он.

      У него поменялся голос и взгляд. Симона посмотрела с удивлением. С синьором Антонио что-то происходило. «Он очень странный, этот русский», – подумала она и направилась к археологам, почувствовав, что лучше оставить его одного.

      В этот момент на Антона снова накатило. И длилось это несколько секунд.

      Сорокалетний мужчина, прекрасно сложенный, с длинными волосами, связанными сзади в пучок, в короткой рубашке из плотной, наподобие холста, ткани, облегающей фигуру, подпоясанный передником на уровне бедер, обутый в сандалии с переплетенными узкими ремешками, работал в саду.

      За ним наблюдал юноша, коренастый и плотный, красивый брюнет с завитыми в мелкие кудри волосами, распущенными по плечам, пышными, розовыми, как у девушки, губами и цепким взглядом карих глаз. Он был богато одет: в длинный, с короткими рукавами, хитон из прозрачной ткани терракотового цвета, подол которого украшали цветные полоски. Несмотря на жару, он надел поверх хитона тебенну91— вероятно, хотел произвести впечатление на окружающих роскошными одеждами. На ногах – мягкие низкие башмаки с длинным заостренными носками, загнутыми вверх, и высоким задником. Юноша был хорош собой. И принадлежал к высшему сословию. Об этом можно было судить по одежде и по выправке – гордо поднятая голова, чуть надменный взгляд.

      «И какая нужда заставляет Вея возиться в земле? – рассуждал он, – как не увижу, он все время чем-то занят. И где, интересно, Ия? Придется подойти и выяснить у него».

      Юноша

9

¹ Плащ, широкое верхнее платье.