От первого до последнего слова. Татьяна Устинова

Мам, да уймись ты!.. Короче, я сегодня после школы в «Останкино» приеду.

      – Как?!

      – Меня дед привезет, я с ним договорился. Ирина Михайловна, – так звали шеф-редактора Таниной программы, – мне сказала, чтоб я к трем подваливал. Ты уже будешь на работе, тебя все начнут поздравлять, и я ничего не пропущу! А потом я, мамочка, с тобой пойду в ресторан, чтоб ты знала! Это я тебе все заранее говорю, чтоб ты ни на кого не ругалась! Мы все уже договорились. И подарок мы с дедом тебе купили – зашибись! Ну, короче, все, пока, меня сейчас завуч засечет, я же тебе из сортира звоню! Я тебя люблю, мам!

      Таня аккуратно положила трубку на кровать, кулаком быстро отерла глаза, как будто сделала что-то постыдное, и широким жестом размахнула в разные стороны занавески. Солнце ударило в лицо, и она радостно зажмурилась.

      У нее есть сын – самый замечательный сын на свете! Он отпросился с урока, чтобы позвонить ей именно в ту минуту, когда она встанет, и он точно знает, что встает она в пол-одиннадцатого! Может, наплевать на все остальное? На пижаму, занавески, сорок лет, мужчину ее жизни и на то, что ей все кажется, будто она попалась в капкан, и единственный выход, как у волка, – это только отгрызть себе ногу, оставить ее в капкане, чтобы самой спастись?!

      Таня потянула на себя створку окна, легла грудью на подоконник, свесила голову и подставила солнышку щеку. Щеке сразу стало тепло и щекотно.

      Пролежать бы так до самого отъезда на работу! И с Колечкой не объясняться, и не чувствовать себя виноватой, и не оправдываться ни в чем! В конце концов, это у нее сегодня так называемый праздник!..

      Сосны, с одного боку освещенные летним солнцем, стояли не шелохнувшись, и пахло летом – смолой, разогретыми стволами, сиренью и чуть-чуть дымком. На соседнем участке жгли обрезанные с весны яблоневые ветки. В жасмине дрались воробьи, ругались, пищали, и время от времени оттуда выскакивал один из участников побоища, вспархивал на забор и с него сердито орал, выкатывал грудь, поскакивал туда-сюда, а потом камнем кидался обратно в куст, чтобы продолжить драку. Почему-то воробьи дрались всегда в жасмине.

      Красота.

      – Танюш, ты встала?

      – А?!

      – Господи, что это ты такая красная?!

      Домработница Ритуся с клубничной грядки смотрела вверх, приставив ладонь козырьком ко лбу.

      – Я говорю, с днем рождения, Танюшенька!

      – Чтоб он провалился, этот день рождения!

      – Да ладно тебе! Сейчас я завтрак тебе подам. Яичницу сделать или кашу сварить?

      – Не хочу я кашу!

      – Кашу по утрам есть полезно!

      – Пойдите в задницу, – под нос себе пробормотала Таня.

      Домработница верой и правдой служила у нее лет десять, и они нежно обожали друг друга.

      – Я тебе подарочек приготовила!

      – А Колечка дома?

      – Дома, – ответила Ритуся, как показалось Тане, с неохотой. – Он уже позавтракал.

      Ну да, все правильно. Сердит и неприступен, как скала. Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!

      Таня как раз желала пощады.

      За ее спиной зазвонил мобильный