Лента Мёбиуса. Вионор Ахмедович Меретуков

парчи, рытого бархата, брюссельских кружев и шелка уходит на дурацкие старомодные платья до пят, сколько изнашивается дорогих атласных туфелек!

      А сколько провизии съедается – даже не съедается, сжирается! – этими якобы

      субтильными барышнями! И в основном это печенье, конфеты, пирожные, торты,

      бисквиты, шербеты и прочие сладости.

      И все ради того, чтобы у двух Их Величеств и одной Ее Высочества все было, как в других королевских семьях.

      Если бы воля и власть Шауница распространялись дальше, чем это имеет место сейчас, он бы незамедлительно отправил всех без исключения фрейлин,

      алебардщиков, бесчисленных слуг и служанок, всяких там горничных, комнатных

      девушек, кофейниц, постельничих и прочих нахлебников на галеры или в

      арестантские роты, как в старину, или на работы в каменоломнях, или, что еще

      лучше, на строительство дорог, с которыми в Асперонии всегда было неблагополучно.

      А уж если совсем осмелеть и пойти еще дальше, то и плешивой королеве с

      бездельником королем и их дочери-потаскушке нашлось бы местечко не то что в

      какой-нибудь каменоломне или в арестантских ротах, а, страшно сказать, может,

      даже и на продуваемой всеми возможными и невозможными ветрами площади

      Победы неподалеку от ущербного Аполлона…

      И тогда бы уже он, Шауниц, вооружившись двенадцатикратным полевым

      биноклем, услаждал себя зрелищем, от предвкушения которого блаженно замирает сердце… «Ах, мечты, мечты, какие упоительные мечты!» – вздыхает Шауниц…

      Король же думает совсем о другом. «М-да, хорошая девушка, свежая… Что-то раньше я ее не видел… По всей видимости, новенькая… – размышляет он, с удовольствием

      разглядывая розовые губки, вздернутый носик и нежнейшую шейку спящей. – Интересно, она девственница? Если так, то какой, однако, дурной пример подает ей принцесса!.. А если не девственница, что, увы, более вероятно, то какова она в постели?.. Любопытно, любопытно… А почему она спит? По-хорошему, ей бы следовало следить за всем, что происходит в спальне принцессы, на то она здесь и положена, и вообще… А она спит! Алебардщик спит, эта… тоже! Какое-то сомнамбулическое королевство… Все спят!»

      Тут король и гофмаршал замечают, что из спальни принцессы доносится храп. Они переглядываются. Подходят ближе к дверям, ведущим во внутренние покои Агнии, и замирают, прислушиваясь…

      У Шауница начинает дергаться глаз, он боится взглянуть на короля. Храпят, по меньшей мере, трое…

      Теперь пришло время посереть лицом королю Самсону… Трое?! Этого еще не хватало! Что, принцессе уже мало одного партнера?! Не может, что ли, спать со

      своими любовниками по очереди? Решила запускать их всех разом? Господи, что за времена? Королевская дочь – извращенная нимфоманка!

      И еще эта чертова лошадь нейдет из головы… Куда она, интересно, подевалась?

      Нагадить