ПЕС. ШаМаШ БраМиН

Душно. В полусне он прошел к окну.

      – Юрий Евгеньевич, не надо окно открывать, – попросила рыженькая Любочка, улыбчивая девочка лет десяти.

      – Что? – пробудился Гайанский. – Почему не открывать?

      – С улицы пахнет. Нехорошо, – сказал высокий мальчуган, разбавляя что-то на палитре.

      – Вам не нравится запах сирени?! – удивился учитель. – Дети цивилизации …

      Распахнув окно, Гайанский глубоко вздохнул. Вместо свежего аромата весны в легкие ворвалась жгучая вонь углекислого газа. Прямо у окна, наехав на куст, стоял «паркетный» внедорожник с работающим двигателем.

      – Уважаемый! Уважаемый! – негромко крикнул учитель. – Уважаемый!

      Сидевший за рулем водитель, либо действительно его не слышал, либо игнорировал.

      Гайанский захлопнул окно и направился к выходу:

      – Я сейчас. Работайте.

      Джип стоял поперек тротуара, наглухо перекрыв проход для пешеходов. Передние колеса взгромоздились на бордюр, а задние утонули в клумбе узкого палисадника. Прохожие спускались на дорогу, чтобы обойти темно бордовый автомобиль. Юрий Евгеньевич подошел к пассажирской двери и осторожно постучал в закрытое стекло.

      – Чего тебе? – пролаял в автоматически опустившееся стекло, водитель внушительных размеров.

      – Здравствуйте! Вы не могли бы отогнать машину от окна? Или хотя бы двигатель заглушить? – учтиво обратился к борову Гайанский.

      – Чё? – гавкнул толстяк. – Я чё мешаю кому-то? Иди, давай, куда шел.

      – Я никуда не шел. Я здесь работаю. И ваша машина, вернее ваш двигатель, вернее дым из него, мешает всему классу…

      – Слышь, мужик? Чё те надо? Дым мешает? Купи противогаз, – хам поднял стекло прямо перед носом учителя.

      В недоумении оглянувшись по сторонам, Гайанский снова постучал.

      – Ты чё не всосал? – прорычал толстяк. – Пошел нахрен!

      Он снова поднял стекло, но через секунду опустил.

      – Еще раз постучишь, я тебе палец откушу. И в больничку отправлю. На перевязку. Понял?

      Оторопев от наглости и хамства, Юрию Евгеньевичу ничего не оставалось, как сказать:

      – Да.

      Еще раз оглядевшись, Гайанский беспомощно вернулся в школу. Сознание все еще отказывалось принимать эти произошедшие друг за другом неприятные события. Юрий Евгеньевич завис на уровне отрицания их реальности. Он как во сне миновал вестибюль, и прошел к своему кабинету. Вошел он в класс одновременно со звонком.

      ***

      «Сегодня было лучше, чем будет завтра! – успокаивал себя учитель. – Ничего хорошего нет и, пожалуй, уже не будет. Депрессия и …» Дверь лифта громко закрылась. Кабина, пахнущая солидолом и мочой, начала свое восхождение. «Что такое не везёт? И как с этим бороться? Вот истинные вопросы неудачника, – размышлял мужчина. – А надо просто быть. Или не быть! This is a question». Гайанский усмехнулся. Жене он решил ничего не рассказывать. Незачем опускать ее мнение о себе ниже нуля. Нулем в ее глазах