Венец Логоры. Андрей Владимирович Останин

улыбками, словно два ремесленника работу свою обсуждали. А впрочем, работу и обсуждали, чего уж там…

      – Да вы что меня, ребёночком несмышлёным считаете?! – неожиданно вскинул голову пленник и сверкнул злобно глазами, действительно голубыми. – Попугать меня решили, что ли?

      – О чём это он, командир? – искренне удивился боец и отрезал пленнику ухо. Глянул на бедолагу заботливо, даже слегка участливо.

      – Повернись другой стороной, голубоглазый, а то не с руки! Как бы вместе с башкой второе-то не отхватить.

      Мужчина повалился набок, про сломанную руку забыл напрочь, ладонью прижал осиротевшее место на голове. И не закричал даже, заскулил – тягуче, утробно, по звериному.

      – О, гляди-ка! – удивился Меченый. – Похоже и верно, перестала болеть у бедолаги рука-то! Давай, режь второе – глядишь, и вовсе выздоровеет!

      – Я понял, понял! – пленник подтянул колени к животу, а руки к голове. – Вы нам не нужны… были. Только вот этот – астариец. Мы за ним шли, он нам нужен… был.

      Иван аж рот открыл от удивления. Широко, как в детстве. Да и то сказать – кому он тут понадобиться мог?

      – А зачем? – мягко поинтересовался вожак, наклонившись к лежащему мужчине. – Ты, судя по акценту, не астариец. Значит, не спасать шёл.

      – Груз! – взвизгнул тот. – Он груз у нас увёл!

      – Великий Род и Мара дорогая! – выдохнул Иван. – Пират! То-то мне голос показался знакомым!

      – Груз, говоришь? – вкрадчиво проворковал Меченый и склонился ещё ниже. Едва мощным телом лежащего бедолагу не накрыл. – Что за груз такой, аж целый отряд за ним по Логоре бегает? А по Логоре бегать, знаешь…

      – Нам не сказали!

      Мужчина старался говорить убедительно. Вести себя с достоинством уже не пытался, тут жизни можно лишиться, между делом.

      – Меня с командой наняли догнать грузовик, забрать груз и вернуть в порт Сэли. Что в ящиках, мне не говорили и вскрывать запретили… Под страхом смерти!

      Меченый не спеша выпрямился и взглянул на Ивана с наигранной укоризной. У парня в животе кишки в комок слиплись и похолодало там, словно снегу пару горстей сыпанули.

      – Ай-яй-яй! А ведь я тебя полюбил, как родного. А ты от меня ящики спрятал! Не по родственному это! С грузом ящики. С ценным. Безухий врать не будет! Честный парень, по глазам видно.

      Вздохнул, с чувством горького разочарования, и коротко кивнул своему бойцу с окровавленным ножом в руках.

      – Вот эту пару ушей тоже возьми. Не шибко красивые, ну ничего, сколько-нибудь да выручим.

      – Да вы что?! – пролепетал Иван и торопливо попятился, ничего хорошего от укоризненного взгляда вожака не ожидая. – Я ничего не прятал! Ну куда мне, по карманам, ящики-то распихать? Вы же меня сами в камере нашли, в чём мать родила!

      – В трусах, – уточнил Меченый, порядку ради.

      – Ну, и в трусах… Поверх того, в чём мать…

      Иван зацепился каблуком за кочку и с размаху плюхнулся задом в густую траву.

      – Разбился груз вместе с кораблём!