Венец Логоры. Андрей Владимирович Останин

подглядывать не буду, – сконфузилась кица.

      – Не таскаться! – отрезал Иван. – Это приказ! Вернусь, тогда и позубоскалим.

      – Когда вернёшься? – встревожился педантичный Кондрат. – Коли официально приказываешь – уточняй!

      Иван пожал плечами. Действительно, эти разговорчивые машины – всего лишь машины. Когда долго с ними общаешься, забываешь, что это всего-навсего программы, которые умело используют вбитые в них сведения. И шутки их, и разговоры – не более, чем хорошее быстродействие этих программ. Две из трёх он сам же и составил… За весёлым разговором об этом можно и забыть, но для дела лучше помнить.

      – Ну тогда так. Ждите меня, скажем… Сутки! Если не вернусь – начинайте волноваться.

      – Ты силы-то свои не переоценивай, – недовольно буркнул Мартын. – Сутки!

      – Это я так, на всякий случай, – Иван махнул рукой и ступил на лестницу. – Чего мне на этой планете сутки-то делать? Минуток за десять обернусь!

      * * *

      Иван медленно, чтобы ненароком не напугать притаившуюся девчушку, присел возле кустов. С логорийским у Ивана сразу не задалось, без надежды на улучшение, а потому решил на унилинге общаться. Не по астарийски же здесь орать?

      – Эй, покажись, красавица. Бояться некого.

      – А этот… Чёрный! – пискнул встревожено птичий голосок. – Улетел?

      – Это Серый-то? – уточнил Иван.

      – Так ведь нет же! Чёрный!

      – Ну, а я что говорю? В общем да, улетел. Выбирайся, полюбуюсь хоть на логорийку. Раньше встречать не доводилось.

      – А чего ж тогда заранее красавицей называешь? – подозрительно уточнили кусты тоненьким, ехидным голосочком.

      – Я оптимист! Ну и вообще, на всякий случай.

      Девушка сначала выглянула с опаской, поводила по сторонам острым носиком, ничего страшного не учуяла и выбралась из кустов вся целиком. Но и целиком много места не заняла. Белобрысая макушка едва-едва Ивану до плеча достала; в волосах растрёпанных травинки застряли; из-под подола синего, в горошек, платья торчат худенькие, исцарапанные коленки; глазёнки голубые, шустрые.

      – Похоже, погорячился Серый насчёт половозрелости! – хмыкнул Иван, глянул на девчулю скептически. – Чего худая такая?

      – Не нравлюсь – не смотри! – закономерно возмутилась та. – На себя бы почаще поглядывал, тоже мясца-то негусто.

      – Я своё умом добираю, – вздохнул Иван. – А ты чего тут делаешь? Вроде, никакого городка поблизости не наблюдается.

      – Деревенька наша неподалёку, – девушка махнула рукой, щедро накрыв сразу две стороны света. – Вон там, рядом совсем.

      – Понятно. Меня Иваном зовут, я с Астары. Проездом тут у вас. Пролётом… С недолётом.

      – А я Лора. В честь жены Великого бога Агора.

      Со значением сказала, с гордостью. Что и подтвердила высоко задранным, острым подбородком. Иван глянул на хрупкую фигурку, фыркнул и вовсе обидно.

      – Непритязательный какой у вас бог. Наши поразборчивей будут. Им такое вряд ли втюхаешь.

      – Она постарше меня, вообще-то! – слегка обиделась девушка. – Было время