Контрабандист из Варшавского гетто. Рустам Булибеков Бахытжанович

за мной? —с недоверием переспросила она, – с чего вы решили?

      Новак встал с кровати и подойдя к окну, закурил. Он рассказал ей, как утром случайно встретил Пассенштейна. Пассенштейн рассказал о смерти пана Эйдельмана и сообщил ему, где она живет. Он пришел к ней, чтобы предложить свою помощь. Потому— что когда—то ее отец, пан Эйдельман, помог ему.

      – Значит этот предатель рассказал вам про меня, —пани Юдифь прервала рассказ Новака и встав со стула, начала нервно ходить по комнате, шлепая босыми, миниатюрными, сильно испачканными ножками по деревянному полу.

      – Почему предатель? – спросил он.

      – Почему? —она остановилась и посмотрела на Новака. —Вы еще спрашиваете. Я так хотела плюнуть в его улыбчивую рожу, когда он заявился к нам в своей новенькой форме, жаль меня отец тогда удержал.

      – Ну в общем, —продолжил Новак, желая сменить тему, – я увидел, как вы выходите из подъезда, следом за вами этот, – Новак незаметно взглянул на свои ладони. – Ну я и пошел за ним, – вздохнул он.

      – Ну рассказывайте, рассказывайте.

      – Ну что рассказывать, —он поднял глаза. – Дальше вы сами все знаете. Правда, он сказал, что из полиции.

      – Он полицейский? —удивленно спросила она.

      – Да вы не переживайте, —неловко улыбнулся он. —Только вот, зря вы но ночам гуляете.

      – А причем здесь это?

      – Думаете, зачем он за вами следил.

      – Не знаю, —опустила глаза пани Юдифь.

      – Все— таки не разумно ночью, во время комендантского часа выходить на улицу, – строгим голосом произнес он, подойдя к столу и внимательно посмотрев на нее.

      – Ладно, что дальше было, вы его отпустили? – спросила она, взглянув прямо на него. Ее глаза горели каким —то странным, пожалуй, нездоровым огоньком. Новак опустил руки и хотел было спрятать их в карманах брюк, но она подошла поближе и остановила его. Она взяла его руку в свою и повернула к себе ладонями верх.

      – Вы его убили, да? —спросила она, рассматривая его окровавленные руки. Новак опустил взгляд. Он спасал ее и сделал бы это еще раз.

      – Значит он сказал, что из полиции, —спокойно произнесла пани Юдифь, отпустив его руку. Она отошла и сев на свой стул, надела туфли.

      – Пани Юдифь, давайте завтра поговорим, —устало произнес Новак и подошел к ней. Он внимательно посмотрел ее. Ее лицо сильно похудело, щеки ввалились, под глазами были видны большие черные круги, а плечи были такими худыми, что казалось на кости натянута кожа. От прежней пани Юдифь Эйдельман не осталось и следа, лишь полные, чувственные губы и горящие, большие как слива глаза, да копна волос. Но как же его тянуло к ней. Даже еще больше, особенно теперь, когда она так нуждается в его помощи.

      – Послушайте, к черту этого полицейского или кто он там, —воскликнул Новак и пулей выскочил из комнаты. Вернулся он спустя несколько минут. В своих окровавленных руках, он держал толстый кусок ветчины и открытую банку мясных консервов, в которую была воткнута вилка. В кармане его пиджака выпирало что—то большое. Он положил на