Проклятый граф. Том VI. Гарде и шах. Татьяна Бердникова

меня, что я сейчас думаю о твоем батюшке – я бы хотел избежать неловких ситуаций.

      – Вот это интрига, – молодой человек с длинными волосами цвета воронова крыла, известный всем, как виконт Роман де Нормонд, заинтересованно приподнял брови, – Это что же это дядюшка опять натворил, что мысли о нем ставят тебя в неловкое положение? Срочно расскажи мне все, что здесь стряслось – я средний брат и должен быть в курсе, чем занимаются те, что по краям.

      – Роман… – Эрик, усмехнувшись, слегка покачал головой и, сознавая все-таки необходимость сообщить вернувшимся союзникам о принятом ими непростом решении, вздохнул, – Неловкость заключается в том, что дяде для того, чтобы вернуть Луи к жизни и дать ему силу противостоять магии Чеслава, пришлось…

      – Снова вколоть мне чертову ненависть, – сумрачно подхватил юноша и, передернув плечами, скрестил руки на груди, – Но есть и радость – вас я не ненавижу. Ненавижу я теперь дядюшку, что чисто логически мне неприятно, но чисто физически неизбежно. Он сам виноват.

      Роман слегка развел руки в стороны. Последние слова его даже несколько удивили.

      – Ну, в этом-то как раз никто и не сомневается – дядя виноват вообще во всем и пожизненно, за что и был посажен в подпол, мариновать огурцы… с заданием он, правда, не справился. А что с тобой вообще было, что сделал этот рыжий?

      – Это неизвестно, – Альберт, все-таки не желающий оставаться в стороне от общего разговора, быстро улыбнулся, легко шагая вперед, но вставая при этом так, чтобы не попадать в поле зрения младшего из своих племянников, – Я сделал все, что было в моих силах – я дал ему силу, чтобы он мог совладать с заклятием, каким бы оно ни было, чтобы он мог противостоять проклятой луне… Но что именно сотворил Чеслав, я не знаю, я не встречал такой магии. Как не знаю и почему он считает, что сможет вернуть Анхеля.

      – Чеслав – сильный маг, – мужчина с каштановыми волосами чуть нахмурился, скрещивая руки на груди, – Когда я был в плену, он сам говорил мне об этом, удивлялся, что мы сумели обратить Викто́ра человеком… Погодите, а где Виктор?

      В холле воцарилось молчание. Великий маг, ощущая всем существом собственную вину, понимающий, что ему следовало бы обратить внимание на пленника, которого они оставили запертым в каморке, и впоследствии почему-то не обнаружили там, что он не должен был излишне увлекаться своим беспокойством за племянника, должен был мыслить трезво и холодно, не веря самому себе медленно переводил взгляд с одного из вновь прибывших на другого, стоял, приоткрыв рот и не мог выдавить из себя ни слова. Эрик, тоже не обративший внимания на отсутствие немаловажного человека, на отсутствие в импровизированной клетке пленника, слишком испуганный за брата, чтобы думать о ком-то еще, молча смотрел в пол, лихорадочно соображая, что произошло и как вообще было возможно исчезновение Виктора. Все было просчитано, все было точно – он не мог сбежать!..

      – Он же ворас, – высокий