Конец и новое начало. Владимир Сергеевич Челноков

форме шестиконечной звезды, но сообразив, подняла свою карточку.

      Барсук через окно, кряхтя, влез в комнату, взял за руки метущуюся Лизу и ровным голосом сказал, глядя ей прямо в глаза: «Хорош дёргаться, бери своих и побежали».

      Цепочка начинал которую пожилой бородач, с автоматом на перевес, а замыкала девушка-воспитательница, выбралась наконец на улицу, в жаркий летний день. Треск автоматов значительно усилился и стал ближе, пока вся группа пробиралась по улице через завалы и груды мусора, появившиеся после многочисленных обстрелов города. Перед ними пробежало несколько вооруженных человек. Потом еще один, невероятно тощий мужчина в темных джинсах и зеленой майке выскочил на середину улицы и вгляделся в группу, держа автомат в левой руке, а правой приложив руку к глазам, защищая их от солнца.

      – Барсук ты еще здесь?! – хрипло проорал он, пытаясь перекричать треск стрельбы.

      – Все хреново?

      – Соболь погиб. Полбригады тоже. Красные уже на площади.

      Барсук выругался.

      – Куда нам? – тревожно спросила Лиза.

      – Уходите к озеру, там пока тихо, может проскочите, – посоветовал тощий и махнув рукой, прощаясь, скрылся между домами.

      – Идем за ним! – решил Барсук.

      Миновав несколько дворов, образованных панельными «коробками» многоэтажных жилых домов, часто с выбитыми окнами и распахнутыми дверьми, частично или полностью покинутых своими жильцами, они стали, казалось, отдаляться от источников стрельбы. Барсук, идущий первым, выглянул за угол дома, на выходе из очередного двора и сделал знак рукой остановиться.

      – Что там? – полушепотом спросила Лиза, когда он вернулся к ней и детям, расположившимся в маленьком дворе-колодце, образованном девятиэтажными панельными домами.

      – В конце улицы какие-то люди, вооруженные. Не могу разобрать кто именно. Лучше вернуться и обойти их.

      – Может, это наши?

      – Видела, как Штык, ну тот, что с нами разговаривал, прытко поскакал? Нет здесь уже никого из наших. Без Соболя, все, хана. – Барсук на пару секунд замолчал, а потом решительно пошел к выходу со двора, в который они вошли всего пару минут назад.

      – Эй вы, кто?! – раздался вдруг откуда-то сверху громкий противный старушечий голос, и эхом отразился от стен.

      В окне третьего этажа показалась фигура опухшей растрепанной старухи, одетой в цветастый халат. Всклоченные седые волосы топорщились во все стороны, делая говорившую похожей на ведьму из детских книжек.

      – Куда детей тащите?

      – Успокойся, старая, не кричи, – ответил ей Барсук успокаивающим голосом.

      – Мы из детского сада, что на…, – попыталась ответить Лиза, но была перебита еще более громким скрипучим голосом старухи.

      – А что здесь делаете? Слышите, как стреляют? Детей перебьют, в подвал вам надо, в подвал. Убьёте детишек!

      – Уходить нам надо отсюда и быстрее, – шепнул Барсук девушке и вновь направился к углу дома, откуда наблюдал за противником.

      – Да,