Падшая. Иван Бездомный

тревожно оглядывалась по сторонам, будто опасаясь.

      Парень остановился на полушаге, и медленно, как спросонья, обернулся.

      – Я не говорил, что она Одесситка. Как вы узна…

      – Душа твоя светлая устала, от боли горит, и избавления в безвременье ищет, – оборвала его старуха. – Не нужно. Придет Смертушка вовремя, не опоздает, а торопить Госпожу не стоит – можно и накликать раньше времени. Спас ты сегодня девоньку, мир немножко чище стал, а теперь, беги, сынок, пока менты не приехали, не скрутили и герою-Академику за копейку не сдали: найдут потом тебя по кусочкам, – подтолкнула его она. – Беги, ищи свою Маришку, а я ангелов за вас просить буду, истово крестила она его.

      За год до. Глава 2.

      …В один из серых дней, когда пить уже было некуда, а идти не к кому, желая очистить голову, Олег оказался в бассейне, где увидел чудо чудное: в водах оптимистично голубых, плескалась русалка возраста чуть старше подросткового.

      Она изящно скользила по дну, будто рождена была в глубинах, изредка выныривая на поверхность за глотком воздуха.

      По соседней дорожке он догнал ее с трудом, и, задыхаясь, поинтересовался:

      – Откуда такая плавучесть?

      – Из Одессы, у нас и кирпичи плавают, – отвечает русалка. – С какой целью интересуетесь?

      – Замужем, отношениями серьезными связаны?

      – Нет, – в его сторону не смотрит, того и гляди, опять на дно уйдет, – полетом жизни наслаждаюсь и блядую иногда, а вы?

      – Ихтиандр, – поперхнулся обильно сдобренной хлором водой парень и уже отплыл, было, в сторону, но остановило его во взгляде одесситки что-то мимолетное, разрубающее броню пошлости.

      Боль глубоко спрятанная, или, беззащитность детская?

      Он взглянул на нее еще раз, и вдруг смешался, как в школе, пойманный на взгляде в глубокий вырез училки:

      – Летаю по просторам, – запинаясь ответил он.

      – Перья не подмочи, орел, – залилась звонким смехом девчонка, – утонешь ненароком, спасай вас потом, – и ушла под воду с изяществом дельфина.

      Олег дожидался в фойе и заметно нервничал, сам не понимая причины – мало ли смазливых соискательниц красивой жизни понаехало в столицу, и каждая мнит себя королевой?

      Но глаза… Глаза…

      Зеркало души, и скрывалась в глубине бездна, заглянув в которую, потонул бы любой.

      Заметив стройную фигурку, он с облегчением выдохнул, и вдруг, засомневался: невысокая, хрупкая, осиная талия, грудь Сабрины, а глаза – Мальвины – в пол-лица. По возрасту – восьмиклассница, ни дать ни взять. Марсианка, а не девушка. Там уже давно поняли, чего хотят мужчины, и выпускают таких штучно.

      – БабУшка, – протянул он руку, заметив удивленный взгляд, поправился, – Олег, друзья зовут БабУшкой.

      – Не смотри так – двадцать мне уже, двадцать, паспорт с собой таскать приходится постоянно, иначе, без сигарет и спиртного жить придется, а как без этого? – у самой глаза смеются и искрами обжигают. – Мария, друзья зовут Маришкой, – она неожиданно крепко пожала