Посылка для капитана. Павел Сергеевич Гришин

никогда бы не подумала, что сможет не только привыкнуть к этой странной, на первый взгляд, девушке из далекого южного города, но и, что называется, прикипеть к ней сердцем за такое короткое время знакомства.

      Что-то связывало их, что-то роднило.

      Она не могла это сформулировать, дать определение чувству, которое испытывала к Валентине, но та, действительно, стало ей родной.

      Кто встал между ними, кто породнил их?

      Владимир, которому Валя прислала посылку, и к которому тряслась несколько дней в душном плацкартном вагоне, или упитанный морской летчик, нахально улыбающийся со старой фотографии?

      Анастасия присела рядом, обняла Валентину.

      – Ну, и что нам теперь делать? Кого искать будем? Пойдем лучше домой, тебе отдохнуть надо.

      Валя прижалась к ее плечу, шмыгнула носом.

      – Мне уезжать надо, Анастасия Васильевна, и поскорей.

      – А куда ты так торопишься, поживи у меня, отдохни. Я отпуск возьму на работе, чтобы тебе не скучно было, походим куда-нибудь, у нас театр неплохой, музей краеведческий.

      – Вы очень добрая, Анастасия Васильевна, спасибо вам за всё, а за сегодняшний день – особенно. Если бы не вы, я бы сейчас в следственном изоляторе парилась, и еще неизвестно, что бы со мной завтра было.

      – Ну, ты напраслину-то не возводи, сама же сказала, что у них ничего бы не получилось против тебя.

      Валя молчала, только смотрела куда-то поверх деревьев, словно высматривая что-то удивительное и незнакомое ей, родившейся и выросшей далеко отсюда.

      – Анастасия Васильевна, а как вы думаете, я смогу найти своего отца, ну, того, настоящего?

      – А почему же нет? – улыбнулась Анастасия. – Придешь к своей Люське, снимете со стены фотографию, только, смотрите, снова не перепутайте. Надеюсь, в записной книжке отца твоей подруги и его адрес есть, – она показала на сияющего летчика.

      – Адрес то, может быть и есть, но фотография ведь давно делалась.

      – И что с того?

      – А то, что времени много прошло, отец уже, наверняка, в отставку вышел, уехал, в другом городе живет. Ваш – то муж покойный уже сколько лет как в отставке был?

      – Но бандероль твоя дошла, – снова улыбнулась Анастасия. – Не думай заранее плохо, надейся на лучшее, и все будет хорошо. Пойдем домой, а то сейчас опять дождь начнется.

      Через десять минут они уже подходили к кладбищенским воротам.

      – Вы хотели зайти в контору по поводу памятника.

      – В другой раз.

      Быстро темнело.

      Они сели в подошедший пустой автобус.

      "Хорошо, все-таки, день заканчивается. – думала Анастасия. – Многое встало на свои места, а дальше, как-нибудь, всё само собой устроится. Завтра возьму за свой счет недельку, может в монастырь съездим, глядишь, и полегче девчонке станет, да и мне тоже."

      Автобус плавно катил по хорошо уложенному асфальту, в салоне было тепло и спокойно.

      – Валя, а ведь ты сказала, что приехала не просто проведать отца, а за помощью. Что-то случилось серьезное?

      Валентина молчала, уставясь в окно, за которым