На линии. Петр Мадэстович Невлазов

сброшенные настройки, на стальной пол покрапывал металлический дождь из инструментов и банок, которые при встрече с поверхностью начали разрываться как скорлупа упавшего на пол яйца. Именно тогда, я увидел последний яркий цвет своей жизни. Сосуд с жидкостью лопнул у моих рук, выпуская светло-салатовы растворитель в глаза.

      III

      Даже трущобы в этом «Ватикане российской действительности» отличались дорогим блеском и прорывной технологичностью.

      Голографические панели очков-поводырей то и дело «вбрасывали» на выжженную сетчатку моих глаз название улиц, зданий и материал из которых это всё было возведено. Вся эта информация мешала видеть геометрические линии окружения, но отключить данную функцию было невозможно. На мне и на остальных спутниках были очки-поводыри самой первой прошивки. Их выдают в больницах слепым людям, которые не могут себе позволить даже вторую версию гаджета.

      Мы давно сошли со стальной дороги и шорох нейлоновой брусчатки под ногами возвещал о проникновении в очередной район Москва-Сити.

      Полузеленый решётчатый силуэт проводника остановился и поднял руку вверх. По кривым линиям стен и очертаниям отдельных объектов, я определил, что мы зашли в переулок, который очень тяжело было назвать местом для отбросов, но очередная голографическая панель застелившая силуэт проводника, возвещала о 8 уровне опасности данного места.

      – Спрячьтесь за мусорные баки, – прошептал он. – И снимите очки.

      Огромный вибрирующий контейнер с отходами испускал приятный запах лавандового масла. Такого не встретишь на улицах старой Москвы. Все передовые разработки сначала тестируются и внедряются в инфраструктуру Москва-Сити, а уже после, когда необходимость в них из-за модернизации старого или введения нового оборудования, отпадает, то разработки заполняют окрестности за пределами «Русского Ватикана».

      Я снял свои очки и стал вдыхать аромат мусорной установки. Воспоминания о тех временах, когда ещё ребенком рассекал руками стебли подсолнухов, росших на полях, близ деревни моих стариков, вернули уверенность в том, что текущая авантюра была правильным решением.

      Воспоминания прервал беспощадный крик нейлонового гравия, на который ступило нечто массивное.

      – Цель твоего прибытия, Койт? – скрипучий голос звучал рядом с местом, где стоял наш проводник. Он не был похож ни на ЧОП-роботов, ни на полицейских биогромил. – И ты снова не один? Сканер показывает, что один из твоих «хвостиков» забыл отключить очки…

      Громкий вздох Койта разрезал тихий гул переулка.

      –Вашу мать! – прошипел проводник, и звук шуршащего нейлона, становившийся громче, оборвался возле меня.

      – Я вам говорил, что их нужно отключать?! – Громко шептал Койт в моё ухо. – А теперь представь, милый триффидовый человек, что, если бы это была ЧОПовская жестняка? Как считаешь, быстро бы нас раздавили?

      Я чувствовал фризовое дыхание в своё уже околевшее ухо и боялся что-либо ответить.

      Постепенно,