Инквизиторы счастья. Ника Кошар

«Клац», – щёлкнули зубы.

      – Ты, смотри сюда. Это кляп. Ещё одно слово – и он окажется у тебя во рту. Поняла? Пока никто не убедился, что ты не перевозишь наркотики, ты – наркокурьер на территории другого государства.

      – Но вы не доказали и обратного. Пока вы не нашли у меня наркотики, я – не преступница. Вы слышали о презумпции невиновности?

      Щекастый влепил вторую пощёчину. Сука. Челюсть свело, губы задрожали.

      – Саша, прекрати, ты увлёкся, – хмыкнул Рус.

      – Выдержит. Ты поняла? – И ещё одна пощёчина.

      – Да.

      – Замечательно. Сейчас мы выходим из комнаты и идём к машине. Рус, садись за руль. Я сниму наручники, но помни, о чём я говорил.

      – Господи, да, хорошо, я вас услышала!

      От четвертой пощёчины половина лица онемела. Из носа пошла кровь. Я взвыла:

      – Перестаньте, пожалуйста!

      – Для профилактики. Ты поняла?

      – Да.

      – Отлично. Сядем в машину сзади. Ничего не трогай. Клиника находится недалеко, за десять минут доедем.

      Я откинулась на спинку сиденья, смотрела в окно, обращалась к космосу, богам и вселенной, просила, чтобы происходящее оказалось сном. Глухо. Вот она, свобода. Лес, ёлки, трасса. Это ведь то, что я люблю больше всего – состояние «в дороге». Только не в такой. Что я тут делаю? Как это произошло? Что они собираются проверять?

      – Да не расстраивайся, в нашей стране отличная медицина, у тебя есть шанс пройти бесплатное обследование в Европе, – Руслан поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и подмигнул.

      – Ну надо же. Я смотрю, наши отношения перешли на новый уровень: вы только что пошутили, Руслан. Значит ли это, что я могу считать вас лучшим другом?

      – Не ёрничай.

      – А вы не шутите так. И засуньте обследование себе подальше, я его не просила.

      – Ты совсем тупая? Не доходит? Кляп всё-таки понадобится, – щекастый больно пнул, я ударилась головой о стекло. Кажется, ему было достаточно малейшего повода.

      – Я хочу домой. Меня ждут родители, они волнуются. Я летела сутки. Я женщина, мне почти сорок, я устала. У меня месячные. Мне плохо. Я хочу есть и пить. Вы не имеете права меня задерживать.

      – Вероника Аркадьевна, я хочу напомнить, что чем больше вы говорите, тем меньше шансов вернуться домой сегодня. Пожалуйста, держите себя в руках, – отчеканил Руслан.

      Похоже, они со мной не шутят.

      Больницы и больничные коридоры – с детства их ненавижу. Какой бы хорошей ни была клиника, её всегда выдаёт коридор. Символический переход от тьмы к свету или наоборот – никогда не знаешь. Литва, может, и входит в Евросоюз, и пытается выглядеть цивилизованней, чем другие страны бывшего СССР. Может быть, здесь блюдут права человека, население не спивается, а медицина и правда достигла высокого уровня. Может быть. Но больничные коридоры в Вильнюсской университетской больнице скорой помощи говорили о другом. Попадая в них, ныряешь в прошлое. То самое советское наследие, от которого прибалтийские республики пытаются