Записки путешественника с собакой. Роман Зинзер

чтобы прогревались равномерно – именно так шутят москвичи по поводу ежегодных бордюрных эпопей в Москве). Да, менять бордюры, которые уже меняли в прошлом году и поэтому, пожалуйста, тут не паркуйтесь, увезем. Я знака не увидел. Хотя может я его и видел, но как обученная, но грустная собака Павлова я последовал за своими условными рефлексами и запарковался там, где нельзя. Машину увезли. Так бутерброд с селедкой встал мне в восемь тысяч рублей и полдня жизни. Но это не суть моей истории. Дело в том, что за день до случая с эвакуацией, у меня кончилась страховка. Я всегда забываю ее продлить. А чтобы получить мою машину обратно из плена, мне надо со всеми документами ехать в местную ГАИ, получить там штраф и разрешение на получение машины со штраф стоянки. «Все документы» включают в себя и страховку. Без нее машину не вернуть. Поэтому я сразу пошел в страховую. Время платить. Но нет, оказалось, что в страховой не хотят моих денег.

      – У нас с этого года новые правила. Вы зарегистрированы не в Москве, поэтому страховку мы вам можем оформить, только если вы приедете к нам с машиной, и мы ее осмотрим.

      Что правда, то правда. Регистрации в Москве у меня нет. Лимитчик я. Понаехал из города Оренбурга.

      – Но у меня машину эвакуировали, и без страховки я не могу ее оттуда забрать, чтобы показать вам, чтобы вы ее осмотрели.

      – Я даже не знаю, как тогда я могу вам помочь, – сказал мне парень-менеджер. Я чертыхнулся и вышел.

      Да, чтобы получить машину со штрафстоянки нужна страховка, а чтобы получить страховку нужна машина не на штрафстоянке. У меня опустились руки тогда. Помогла Настя.

      –Может отфотошопить? У тебя же есть старый полис?

      Старый страховой полис у меня был. Электронный, который через фотошоп открываться никак не хотел – всплывало окно, что на файл установлена специальная защита. Руки мои опустились во второй раз.

      – Скриншот сделай с полиса и это изображение уже и фотошопь, – сказала Настя.

      И ведь сработало. Гаишники и усами не повели, что страховка моя была липовая, вернули машину как миленькие. Я потом по этому полису полгода еще ездил. Вот. Кажется, второй раз на трех страницах этой книги я публично признался в правонарушении. Конец мне. Хотя может же так быть, что эти правонарушения я придумал? Может. А значит продолжу.

      Чтобы куда-то доехать, нужна машина. У нас машины две, Опель и Опель. Мой Опель постарше, он битый со всех сторон, царапанный, треснутый, я сбивал на нем мотоциклистов (сами виноваты), меня цеплял прицеп от фуры (я тут тоже не причем), Настя въезжала на нем в столб, когда училась водить и невзначай перепутала педали. Или это все же был я? Не помню. Мой Опель за свою долгую жизнь натерпелся уже столько, что дальние путешествия ему были противопоказаны. Нет, не потому, что он бы не доехал, нет. Просто пограничники очень бы удивились, как это нам хватило наглости ехать к ним в гости на машине, у которой мятый бампер (тот самый настин столб), оторванная антенна (это какой-то зимой с фуры слетел снег прямо мне на крышу) и неоткрывающийся багажник (я честно не знаю,