Три орешка для Андрейки. Тата Немова

что-то хотели? – голос гувернантки заставил мальчика остановиться.

      – Да, я хочу поговорить с родителями и ваши отговорки типа, что они заняты или уехали, со мной не прокатят. Зовите их немедленно!

      Гувернантка опешила от таких слов, но взяв себя в руки, уже спокойным тоном ответила:

      – Ваши родители очень заняты, у них нет времени на такие мелочи, как пустые разговоры.

      – По- моему вы здесь работаете, – Андрейка на минуту запнулся. Впервые в жизни ему приходилось отстаивать свои права и интересы, и он решил это сделать по- взрослому, как видел в кино, стараясь подобрать подходящее для " корюшки" слово и при этом не обидеть. – служанкой, а ведете себя как хозяйка! Я не спрашивал вашего мнения, я просто объяснил, что мне нужно от вас.

      Гувернантка покраснела и смущенно отступила назад. Когда за ней закрылась дверь, Андрейка вернулся к окну. Теперь он рассматривал, как по стеклу быстро перебирает лапками муха. Она то и дело останавливалась, чесала задними лапками крылышки, затем спугнутая человеческим дыханием взлетала, но удостоверившись, что за ней никто не гоняется с мухобойкой, вновь садилась на стекло перед Андрейкиным носом, будто позировала, начинала ползать как модель по подиуму, потирая поочередно то передние, то задние лапки. Мальчику вдруг стало смешно. Такое маленькое существо, а тоже рассуждает, думает, боится, живет. Интересно, чтобы сделала эта маленькая муха на моем месте?"– подумал Андрейка. Он осторожно придавил мухе заднюю лапку. Муха в панике метнулась и под пальцем ребенка осталась крошечная лапка, а мухи и след простыл.

      В эту минуту в комнату вошел отец.

      – Браво, сын! – правда понять ругает он Андрейку или хвалит понять было сложно, лицо мужчины оставалось непроницаемым. – Я рад, что ты научился разговаривать с прислугой, я, конечно, ждал этого, но, признаться, не так скоро!

      – Почему я взаперти? – задал вопрос мальчик, – словно не в родном доме, я хочу на улицу.

      – Я обеспечил тебе все условия для жизни, – отец в упор посмотрел на мальчика, – и тебе придется либо слушаться, либо…

      Постепенно до Андрейки стали доходить слова мужчины.

      – Я не собачка и не ваша вещь, – возмутился ребенок, – я живой человек и имею права, как и вы с мамой…

      Договорить Андрейка не успел. По щеке прозвучала пощечина. От мгновенной боли на глаза навернулись слезы, щеку жгло огнем. Андрейка замолчал. Словно загнанный в угол зверек, он смотрел на отца, но не плакал.

      – Так- то лучше, сын, – уже спокойней произнес мужчина, – иди играй, у тебя это хорошо получается. На выходных съездим в Диснейленд.

      Отец вышел из детской, а Андрейка дал волю слезам, потирая пылающую щеку.

      – Нет, хватит! Я не игрушка для них, – и он тут же сорвался с места, бросившись к гардеробной. На пол полетели вещи. Ребенок разбрасывал вещи, откидывал ненужные, пока в руках не оказалась его старая куртка. И вдруг он вспомнил, что выбросил орехи в мусорное ведро. Не веря происходящему и самому себе, Андрейка начал