Метаморфоза. Декалогия «Гравитация жизни». Жанна Швыдкая

дикторов. И хотя с дикцией у меня были всегда проблемы и с коммуникацией не все ладилось, что становилось непреодолимым внутренним препятствием для общения со сверстниками, вынуждая всё чаще оставлять своё мнение при себе, но даже монологи в своей голове я старалась произносить красиво.

      В моей семье никто и никогда не допускал ненормативной лексики. Это было негласное табу. Даже в подростковом возрасте, стремясь всячески отстраниться от родителей, я интуитивно понимала, что использование бранных слов автоматически опускает на уровень дворовых мальчишек и граждан странной наружности возле бочки с пивом или с бутылкой портвейна под кустом, а этого я как раз не хотела. Конечно, ненормативной лексикой любили пощеголять ребята из старших классов, особенно вожаки, демонстрируя тем самым свою раскованность, независимость, пренебрежительное отношение к запретам родителей и ценностям советского общества, считая, что таким образом смогут привлечь девочек, и, надо сказать, нередко им это удавалось. В подростковом возрасте «плохие парни» интересны девчонкам. Тем не менее в мой лексический словарь подобные слова не проникали, как и не вызвали интерес люди, их произносящие, – скорее наоборот, я чувствовала ко всему этому внутреннюю неприязнь, и каждое слово словно жалило ядом.

      Поток иностранных заимствований, щедро хлынувших в страну с ослаблением железного занавеса и идеологического пуризма, стал для советской молодёжи символом красивой заграничной жизни и собственной «продвинутости» и, конечно же, затянул в свою пучину и меня. Несмотря на это, в моём сознании иностранные слова существовали как-то отдельно от русского языка, выполняя скорее роль социального маркера, указывая на некую элитарность, позволяя выделиться и отстраниться от старшего поколения, в первую очередь от родителей и учителей в школе. Очень быстро новомодные уличные словечки просочились в газеты и на телевидение, формируя новую языковую культуру в обществе.

      Именно поэтому, выбрав на экзамене свободную тему сочинения, подразумевающую в том числе собственные размышления и выводы автора, я долго не могла решить, в каком стиле её излагать: в традиционно книжном, максимально приближенном к литературным классикам, или на современном языке, отражающем перемены в обществе. Вспомнив уроки Жанны Исааковны и её наставления, благодаря которым я научилась раскрывать на «отлично» любую тему, даже о важности решений очередного съезда партии для народного хозяйства страны, я решила выдержать на вступительном экзамене в институт хорошо знакомый мне литературный стиль изложения. Приёмную комиссию я собралась покорить глобальностью затронутых вопросов и глубиной их раскрытия. А сформулированный в конце сочинения вывод не просто побуждал читателя к действию – он непременно должен был принести дополнительный балл, отчего за сочинение мне просто обязаны были поставить не «пять», а все «шесть». «Ну, или, в крайнем случае, вынести благодарность от самого начальника