Игра с огнем. Анастасия Сторонкина

сего дня похороны, на которых он был. Похороны его родителей. Тогда пришел едва ли не весь город, а часовня опустела лишь поздним вечером. Юноша помнил, как тетя не отпускала его руку весь день напролет, то и дело причитая, как он теперь будет совсем один. Денет и без нее понимал, что остался один, но ему упорно казалось, что все происходило не с ним, с кем-то другим – чуждым ему. И этот кто-то как-нибудь справится.

      Дейна молча вышла на улицу. Ее спокойствие казалось юноше пугающим. За прошедшее с момента знакомства время он успел понять, что любые чувства, которые грозили бы разрушить другого человека, она превращала в свою силу. Из вины она сделала злость. Из скорби и боли – ярость. И добавила в эту гремучую смесь собственного упорства. Денет почти с нетерпением ждал, когда грянет взрыв. Ведь он не мог не грянуть.

      Впрочем, все способности девушки были незаметны на фоне Эвии. Глядя на удаляющуюся быстрым шагом фигуру в красном, юноша в очередной удивлялся силе духа этой женщины. Удивлялся и боялся ее, потому что если Дейна была готова вспыхнуть в любой момент, то что сделает Эвия – оставалось только гадать.

      7.

      Вечер того же дня. Мерсинель.

      «Как бы Орден Защитника ни старался убедить своих последователей в ином, наш мир полон разнообразных разумных существ, которых вы не знаете и которые не поделятся своим секретом и за миг до вашей смерти» (Великий магистр Талимон, «О тварях человеческих и иных»).

      Поместье мятежной сестры находилось за пределами города. Как будто Миритер опасался размещать её ближе к себе.

      Три этажа роскоши, множество слуг, желания исполняются быстро и без вопросов. Но за этой изумрудной стеной Эвия не чувствовала безопасности, не ощущала себя свободной. Хотя посторонним людям она по-прежнему казалась собранной и сильной, Нейтель видел, как дрожат её руки. Слёз она не показала бы ему, но всё же истинное состояние женщины не укрылось от внимания мастера.

      Эвия оправила платье на коленях и откинулась на спинку кресла. От её привычных нарядов этот отличала лишь изящная накидка на плечах. Словно, несмотря на камин в нескольких шагах от неё, она продолжала мёрзнуть.

      – Да, Ней. Я не хотела видеть праздную толпу на его похоронах. Дешону уже всё равно, а меня тошнило от мысли устраивать такой же цирк как на проводах отца.

      Мастер медленно кивнул. Он хорошо помнил казавшуюся бесконечной процессию во главе с телом Кермина Патриса, облачённым в самые роскошные одежды покойного. Тот как будто гордился, что может весь Таробан, свой Таробан, заставить глазеть на собственный труп. Ней понимал Эвию, лишь жалел, что не мог поддержать её на прощании.

      – Миритер не почтил нас своим присутствием. Если ты и прав, и он не устраивал убийство моего сына, мог бы не демонстрировать своё пренебрежение так открыто. Он был его племянником, частью Семьи.

      Отношения брата и сестры ещё до смерти их отца больше напоминали древние магические поединки. А за последние три года в своём