В Нави все кошки серые. Мария Ковалева

постучать в ворота большого, слегка обугленного с одной стороны,  дома. В окошке мелькнула и тут же исчезла детская мордашка. После недолгого ожидания Марко понял, что открывать им не собираются. Его напарники тоже разошлись к близлежащим домикам и принялись долбить в двери и уверять хозяев, что пришли с миром. Но нет. Тщетно.

      Люди выглядывали через щелочки в ставнях или в дырки тряпок, которые служили им занавесками,  и тут же исчезали.

      Джениус предложил вышибить чью-нибудь дверь и допросить хозяев. Но Марко мягко объяснил ему, что они в гостях в чужой дыре, и друзья пострадавшего могут изъявить желание заколоть их после этого вилами. Джен присмирел.

              Они двинулись по вымершей улице, с тоской оглядывая груды мусора и чахлые деревья. Пасмурная погода еще сильнее усугубляла впечатление.

      Маленький рыночек, в спешке разобранный – кое-где валялись рассыпанные яблоки, собаки бродили возле вывески с непохожим рисунком окорока, в луже догнивали кочаны капусты. А дальше тянулось что-то вроде рыночной площади, плавно переходящей в лес.

      – Вот и кострище в центре, – хмыкнул Марко. – Как же без него…

      – Да оно все прогнило, давно никого не жгли, – вяло махнул рукой  Джен.

      – Вы что, ослепли все? – возбужденно проговорила Лина-Лин. – Там человек привязан!

      Марко опешил. За многочисленными черными ветками и правда угадывались очертания рук и ног. Не сговариваясь, наемники кинулись туда.

      Они думали, что человек, привязанный к толстому стволу на кострище, мертв или умирает, но, как оказалось, это тело с мешком на голове даже что-то напевало.

      Друзья замерли в нерешительности перед этой жертвой, прислушиваясь, и Марко с удивлением узнал весьма непотребную трактирную песенку. Голос, который ее распевал из-под мешка, был женский, немного с хрипотцой.

      Вдруг пение оборвалось.

      – Эй, кто здесь? Ну наконец-то! – послышалось с кострища. – Снимите меня уже отсюда, руки затекли, и вообще я устала!

      В голосе из-под мешка даже прозвучали капризные нотки.

      – Нет, ну я в жизни не поверю, что вы собрались меня сжигать! С каких это пор жриц любви стали жечь на кострах? Даже Серые Мастера пользуются нашими услугами!

      – Жрицы любви – это… – Лина-Лин вопросительно глянула на Марко и брата.

      – Шлюхи, – хором пояснили ей мужчины.

      Теперь с кострища послышался тяжелый осуждающий  вздох.

      – Что за некультурные господа… Ладно, развязывайте меня уже. Да, я украла у него кошель, но так ведь этот старикан заплатил мне гораздо меньше,  чем должен был!

      – Мы тебя развяжем, если ты обещаешь нам объяснить, что творится в этой дыре, – сдержанно сказал Джен.

      – Разумеется! – весело отозвался голос. – Мне ведь лучше всех отсюда видно и слышно, что происходит в этом чертовом месте. С мешком-то на голове…

      – Кошка, залезь, развяжи эту потаскушку, – сказал Джен таким командным тоном, что Марко тут же захотелось съязвить на тему того, кто здесь главный.

      Кошка, кстати, не полезла никого развязывать.